Инсектерра. Выжить в любви

Пройдя треть дороги, ослабевший Дакут упал под ноги Кадо, словно мешок с землей. Громко бранясь и оправдываясь перед сородичами, кормис приказал изготовить носилки и тащить "падаль" к зеленой стене на своих плечах.

– Магрит желает лично говорить с пронырами Харимы, иначе я бы давно проломил их гнилые черепа и бросил тела в чащу на потеху тварям. Правда, меч у рослого ничего, – хороший сплав, мы мало нашли подобных при разгроме Дармы. Может, тебе ненадолго сохранят жизнь, чтобы ты научил нас ковать такие же… Эй, смотри мне в глаза, дубина!

– Я воин, а не мастер по оружию, – мрачно выдавил из себя Баркис.

Мужчины обменялись ненавидящими взглядами, и Кадо, желавший лишь поскорее вернуться в Кормаксилон, коротко буркнул:

– Будешь тем, кем велит наша королева. Я все сказал!

Заметив, как бережно кормисы укладывают Дакута на переплетенные лианами тонкие стволы акаций Баркис не стал спорить и молча пошел вперед, подгоняемый острием собственного же копья в руках одного из врагов.

Любопытная Тика

Сестры с утра намесили глины и принялись лепить тарелки, чтобы похвастаться новыми изделиями перед строгим учителем Наро, который обещал лично расписать самые удачные посудины традициоными узорами кормисов. Но уже пятый день Тика работала медленно, часто задумывалась и поглядывала в сторону одинокой хижины у зеленой стены – не покажется ли над крышей знакомый дымок.

Хижину построили недавно, Тика даже немного помогала обмазывать стену глиной. Там поселили одного из пленников – молодого высокого дармиса с горящими как угли глазами. Когда Тика первый раз глянула ему в лицо, чуть не обожглась и с тех пор ей чудится, будто в груди что-то болит, но это была удивительно приятная боль, не хотелось просить у наставника Уно средство для исцеления.

С того дня как двух захваченных врагов с позором провели через обширный двор Кормаксилона, пугливая Тика потеряла покой и сон. Ей всюду мерещился темнокожий мужчина со связанными за спиной руками. Хотелось подкрасться к хижине и еще раз на него посмотреть, может, чары пройдут.

Второго лазутчика мудрый Уно оставил в подземной лечебнице Кормы, ему требовался уход и покой. Королева сама разговаривала с пленником, а тот сначала отвечал резко, а потом попросил лист высушенной корфы и стал рисовать свой прежний дом. Магрит слушала его рассказы с любопытством, хотя Кадо ворчал, что никчемного дармиса лучше закопать живьем за пределами ограждения.

Сестра Ниами ухаживала за раненым врагом и ничуть его не боялась. Напротив, рассказывала о нем с сочуствием:

– Они такие же, как мы, только кожа темнее и руки длиннее. Дакут сначала сердито смотрел, а я все равно улыбалась. Сказала, что будет больно, когда сниму повязку, а он зарычал. Тогда я засмеялась, он вздохнул и сказал, что я похожа на птичку лири, которая шныряет по зарослям шиксы. Так мы стали говорить. Нет, дармисы во всем похожи на нас, только у них все старые сказки про войну, оттого они и вырастают злыми.

Тика стыдливо опустила глаза и нерешительно попросила подругу:

– А ты можешь спросить у раненого дармиса, как зовут того… другого, которого Кадо приковал к каменному столбу в хижине. Я ведь сама не смогу узнать.

И вот сегодня с утра Ниами сообщила, что темнокожего воина зовут Баркис и чужая королева сделала его предводителем отряда в Кормаксилон. Правда, Кадо считает, что дармисы прибыли с дурными намерениями, а Магрит хочет с ними подружиться и даже заключить мир с чужой королевой. Совет против, но пленникам пока сохранили жизнь.

Говорят, Баркис знает секрет прочных топоров и звенящих копий, и Кадо поклялся сделать его работником кузни в Кормаксилоне. Во время последнего сборища у реки кормисы выменяли много орудий труда у других племен Инсектерры. Среди удачных приобретений были красные мотыги и ножи из мягкого металла, который Магрит называет медью, но еще попадались рабочие инструменты серого оттенка, они были куда крепче и обещали дольше служить.

Магрит долго думала и вздыхала, а потом посоветовала Наро выкопать в земле яму, развести в ней большой огонь и свалить все металлические предметы в кучу. Но ведь тогда они растекутся однообразной обжигающей жижей… Как потом собрать из нее новые мечи и наконечники стрел? Тика никогда прежде не видела, как работает кузнец, оттого ее еще больше мучило любопытство.

А что, если незаметно подкрасться к хижине и одним глазочком глянуть на грозного чужака? Тика с волнением подняла перед собой высушенный на солнце глиняный сосуд для воды. Его нужно поставить в печь для обжарки. Но в кузне Баркиса тоже есть печь, можно попросить его закалить и ее сосуд.

Тика любовно украсила его волнистыми линиями, изображавшими реку. А на берегу острой палочкой нарисовала высокое дерево с крупными плодами в виде блестящих камешков, которые главный добытчик Наро выменял у людей племени Опринов. Говорят, такие камешки можно найти в разломах у Поющей горы. Недалеко от горного хребта когда-то находился легендарный Дармаллак – вместилище ужасов. Там родился мрачный чужак Баркис и почему-то Тике нестерпимо хочется его повидать.