Институт

Они взяли большую пепперони и Люк умял половину в одиночку, вместе с тремя стаканами колы; его родители могли только удивляться пищеварительной системе и мочевому пузырю их ребёнка, а также его уму. Люк объяснил, что сначала ему нужно было поговорить с мистером Гриром, потому что «я не хотел, чтобы вы волновались. Это была ваша первая беседа».

— Хотел запустить пробный шар, — сказал Герб.

— Ага. Или закинуть удочку. Или прощупать почву. Или запустить щупальца. Или…

— Хватит. Он объяснил, что мы могли бы поехать с тобой.

— Вы должны, — серьёзно сказал Люк. — Я ещё мал, чтобы жить без моих глубоко почитаемых и уважаемых маменьки и папеньки. А ещё… — Он посмотрел на них поверх остатков пиццы. — Я не смогу учиться. Буду очень скучать по вам.

Эйлин велела себе не плакать, но, разумеется, не удержалась. Герб протянул ей салфетку. Она сказала:

— Мистер Грир… э… если можно так сказать, изложил план… в котором мы могли бы… в общем…

— Эй, кто хочет последний кусок? — спросил Люк.

— Доедай, — сказал Герб. — Только не лопни, а то не сможешь осуществить свою безумную затею о поступлении.

— Mйnage а college[23], — сказа Люк и засмеялся. — Он ведь говорил вам о богатых выпускниках?

Эйлин опустила салфетку.

— Господи, Люки, ты обсуждал финансовые возможности своих родителей со школьным психологом? Кто тут из нас взрослый? Я уже начинаю чувствовать себя неловко.

— Успокойся, mamacita[24], это имело смысл. Хотя сначала я подумал о спонсировании. У Бродерика много денег, и они могли бы оплатить переезд без ущерба для своих кошельков, но попечители никогда не согласятся, хотя это было бы логично.

— Логично? — спросил Герб.

— О, да. — Люк энергично прожевал кусок пиццы, проглотил и запил колой. — Я — капиталовложение. Инвестиции с хорошим потенциалом для роста. Вкладываешь цент, получаешь доллар. На том и стоит Америка, разве не так? Попечители без проблем могут заглянуть в будущее, но они не могут преодолеть свой когнитивный барьер.

— Когнитивный барьер, — повторил его отец.

— Ну да. Барьер, возведённый в результате наследственной диалектики. Возможно, даже родовой, хотя это как-то смешно звучит в отношении попечителей. Они говорят: «Если мы сделаем это для одного, то придётся сделать и для других детей». Вот он — барьер. Наследуемый сверху.

— Традиционные представления, — сказала Эйлин.

— В точку, мам. Попечители готовы пойти на встречу богатым выпускникам, тем, кто ворочает mucho[25] деньгами за пределами барьера, но продолжают любить и помнить старый добрый Бродерик. Мистер Грир будет связующим звеном. По крайней мере, я надеюсь на это. Суть в том, что они помогают мне сейчас, а я им потом, когда стану богатым и знаменитым. Хотя меня не особенно волнует ни то, ни другое — я представитель среднего класса до мозга костей, но деньги так или иначе будут, как побочный продукт. Разумеется, если я не заболею жуткой болезнью или не погибну в результате террористической атаки, или ещё что-нибудь.

— Не говори таких ужасных вещей, — сказал Эйлин и перекрестилась над столом.

— Это предрассудки, мам, — снисходительно сказал Люк.

— И всё же. И вытри рот. Выглядит так, будто у тебя кровоточат дёсны.

Люк вытер рот.

Герб сказал:

— По словам мистера Грира, некоторые заинтересованные стороны действительно могли бы спонсировать переезд, и спонсировать нас целых шестнадцать месяцев.

— А он сказал, что те же самые люди могут помочь найти новую работу? — Глаза Люка заискрились. — Получше? Потому что один из выпускников школы — Дуглас Финкель. Он, так уж случилось, владелец «Американ Пэйпер Продактс», что близко к твоему тёпленькому местечку. Твоей зоне комфорта. Когда дойдёт до дела…

— Имя Финкеля действительно упоминалось, — сказал Герб. — Гипотетически.

— А ещё… — Люк повернулся к матери, его глаза блестели. — В Бостоне сейчас большой спрос на учителей. Средняя стартовая зарплата для людей с таким опытом, как у тебя, — шестьдесят пять тысяч.

— Сын, откуда ты это знаешь? — спросил Герб.

Люк пожал плечами.

— Начал с «Википедии». Затем прошёлся по ссылкам. Это мой основной способ поддерживать связь с окружающей средой. Моя среда — Школа Бродерика. Я знаю всех попечителей, но нужно было узнать о выпускниках.

Эйлин потянулась через стол, взяла из рук сына то, что осталось о пиццы, и положила на жестяной поднос с небольшими огрызками корочки.

— Люки, даже если это случится, разве ты не будешь скучать по друзьям?

Его лицо омрачилось.

Да. Особенно по Рольфу. И по Майе. Хотя официально мы не можем приглашать девочек на весенние танцы, неофициально она моя подруга. Так что — да. Но.

Они ждали. Их сын, всегда общительный и часто многословный, теперь вёл какую-то внутреннюю борьбу. Он начинал говорить, останавливался, снова начинал и снова останавливался.

— Я не знаю, как это описать. Не знаю, смогу ли.

— Попытайся, — сказал Герб. — В будущем у нас будет ещё много важных разговоров, но этот — самый важный. Так что, попытайся.