Институт

Она ждала, слушая Джерри Саймондса на другом конце линии. В доме Эллисов, где спали Люк и его родители, в прихожей отключились панели сигнализации «ДеУолт» и кухня погрузилась во тьму. Мишель получила добро и показала напарникам большой палец.

— Готово.

Робин перекинула через плечо котомку, которая была похожа на небольшую женскую сумку. Когда они вышли из джипа с номерами дорожной полиции Миннесоты, свет в салоне не включился. Они гуськом прошли между домом Эллисов и соседним домом Дестинов (где спал Рольф, которому, возможно, снилось, как он с кем-то обжимается), и через кухню вошли внутрь — Робин первой, потому что у неё ключ был.

Они остановились у плиты. Из сумки Робин достала два компактных глушителя и три пары специальных очков на эластичных ремешках. В очках они были похожи на насекомых, но зато в них тёмная комната стала светлой. Денни и Робин прикрутили глушители. Мишель прошла через гостиную в прихожую и затем на лестницу.

Они медленно, но уверенно продвигались по верхнему коридору; там была ковровая дорожка, которая заглушала их шаги. Денни и Робин остановились перед первой закрытой дверью. Мишель прошла до второй. Она посмотрела на своих напарников и сунула аэрозоль под мышку, чтобы освободить руки, которые подняла, растопырив пальцы: дайте мне десять секунд. Робин кивнула и в ответ подняла большой палец.

Мишель открыла дверь и вошла в спальню Люка. Петли слабо заскрипели. Фигура на кровати (видно было только прядь волос) шевельнулась, затем замерла. В два часа ночи ребёнок должен был спать как убитый, но это явно было не так. Может, гениальные дети спят не так, как обычные, кто знает? Уж точно не Мишель Робертсон. На стенах было два плаката, оба хорошо видны в очках, как при свете дня. На одном был изображён скейтбордист в полёте: колени согнуты, руки вытянуты, запястья подняты. На другом были Ramones, панк-группа, которую Мишель слушала ещё в средней школе. Она подумала, что теперь все они мертвы — отправились на небесный пляж Рокуэй-Бич[27].

Она прошла через комнату, как обычно мысленно отсчитывая время: четыре… пять…

На «шесть» она ударилась бедром о стол ребёнка. На нём стоял какой-то кубок, который упал. Звук падения был негромкий, но мальчик повернулся на спину и открыл глаза.

— Мам?

— Конечно, — ответила Мишель. — Как скажешь.

Она увидела тревогу в глазах мальчика, увидела, как он открыл рот, собираясь сказать что-то ещё. Она замерла и нажала на клапан аэрозольного баллончика в двух дюймах от его лица. Он отключился, как лампочка. Так случалось всегда, и не было никаких последствий, когда они просыпались через шесть или восемь часов. Всё благодаря достижениям химии, подумала Мишель, и продолжила отсчёт: семь… восемь… девять.

На «десять» Денни и Робин вошли в комнату Герба и Эйлин. Их ожидал трудность: женщина была не в постели. Дверь в ванную была открыта, отбрасывая на пол перекошенный прямоугольник света — слишком яркий для очков. Они сняли их и бросили. Пол в комнате был из полированного твёрдого дерева и двойной стук был отчётливо слышен в тишине.

— Герб? — послышалось откуда-то из ванной. — Ты опрокинул свой стакан с водой?

Робин подошла к кровати, вытаскивая из-за спины «Глок», а Денни направился к двери ванной, не пытаясь приглушить шаги — в этом уже не было никакой необходимости, — и встал перед ней, подняв вверх пистоет.

На подушке женщины всё ещё был виден отпечаток головы. Робин положила её на лицо мужчины и выстрелила. «Глок» издал тихий кашляющий звук, и выплюнул из газоотводных отверстий немного сажи на подушку.

Эйлин вышла из ванной с озабоченным видом: «Герб? С тобой всё в…»

Она увидела Денни, он схватил её за горло, приставил «Глок» к её виску и нажал на спусковой крючок. Раздался ещё один тихий кашляющий звук. Женщина рухнула на пол.

А в это время ноги Герба Эллиса беспорядочно дёргались, от чего одеяло, под которым они спали с покойной женой, вздувалось и подпрыгивало. Робин ещё раз выстрелила через подушку; второй выстрел был похож на лай, вместо кашля, а третий был ещё громче.

Денни убрал подушку.

— Кто-то слишком часто смотрел «Крёстного отца»? Господи, Робин, ты снесла ему полбашки. Как теперь прикажешь выкручиваться похоронщику?

— Главное, что дело сделано. — На самом деле ей неприятно было смотреть на них во время стрельбы; когда из них улетала жизнь.

— Блин, включи мозги. Третий выстрел был громким.

Они подобрали очки и прошли в комнату мальчика. Денни взял его на руки, что было не сложно — он весил не больше девяноста фунтов[28], и дал женщинам сигнал подбородком: на выход. Они ушли так же, как и пришли: через кухню. Свет в соседнем доме не горел (третий выстрел был не настолько громким), и всё было тихо, за исключением стрекота сверчков и далёкой сирены, возможно, где-то в Сент-Поле.