Институт

Большинство детей обедали в кафешке, но Калиша и Эйвери были на игровой площадке. Они сидели на гравии, прислонившись спинами к сетчатому забору, и смотрели друг на друга. Люк велел Джорджу идти обедать, а сам вышел на улицу. Хорошенькая черная девочка и маленький белый мальчик не разговаривали... и все же они общались. Люк это знал, но не понимал, о чем разговор.

Он мысленно вернулся к ЕГЭ и девушке, которая спрашивала его о математическом уравнении, связанном с каким-то парнем по имени Аарон, и о том, сколько ему придется заплатить за номер в отеле. Казалось, это было в другой жизни, но Люк четко помнил, что не мог понять, как такая простая для него проблема может быть такой сложной для нее. Теперь он это понял. Что бы ни происходило между Калишей и Эйвери там, у забора, было далеко за его пределами его понимания.

Калиша огляделась и отмахнулась от него.

- Я поговорю с тобой попозже, Люк. Иди, поешь чего-нибудь.

- Хорошо, - сказал он, но ему не пришлось разговаривать с ней за обедом, потому что она его пропустила. Позже, после глубокого сна (он, наконец-то, не выдержал и принял одну из болеутоляющих таблеток), он прошел по коридору в сторону комнаты отдыха и выхода на игровую площадку и остановился у ее двери, которая была открыта. Розовое покрывало и подушки с оборками исчезли. Как и фотография Мартина Лютера Кинга в рамке. Люк стоял, прикрыв рот рукой и широко раскрыв глаза, переваривая увиденное.

Если бы она боролась, как Ники, Люк подумал, что шум разбудил бы его, несмотря на таблетки. Другая альтернатива, то, что она пошла с ними добровольно, была менее приятной, но - он должен был это признать - более вероятной. В любом случае, девушка, которая дважды его поцеловала, исчезла.

Он вернулся в свою комнату и уткнулся лицом в подушку.

28

В тот вечер Люк показал один из своих жетонов в камеру ноутбука, чтобы разбудить его, а затем отправился к Мистеру Гриффину. То, что он все еще может зайти на сайт, вселяло надежду. Конечно же, говнюки, управляющие этим местом, могли узнать о его черных ходах, но они почему-то этого не делали. Это подталкивало к выводу, который казался достаточно разумным, по крайней мере, для него:

почему Миньоны Миссис Сигсби могли поймать его за робкой попыткой заглянуть во внешний мир (на самом деле это было довольно легко), но до сих пор этого не сделали: В некоторых вещах они очень небрежны, - думал он. - Возможно, во многих вещах. Но почему бы им не быть таковыми? Они имеют дело не с военнопленными, а с кучкой перепуганных, дезориентированных детей.

С помощью Мистера Гриффина

, он зашел на Стар Трибюн. Сегодняшняя передовица была связана с продолжающейся борьбой за здравоохранение, которая продолжалась уже много лет. Знакомый ужас от того, что он может обнаружить за первой страницей, охватил его, и он уже почти вышел на экран рабочего стола. После чего он сможет стереть историю недавних посещений, закрыться и лечь спать. Может быть, приняв еще одну таблетку. То, чего ты не знаешь, не причинит тебе боли, вот еще одна поговорка. И разве ему не хватало боли для одного дня?

Потом он подумал о Нике. Неужели Ники Уилхольм пошел бы на попятную, если бы знал о таком черном ходе, как Мистер Гриффин? Наверное, нет, почти наверняка нет, только он не был таким храбрым, как Ники.

Он вспомнил, как Вайнона вручила ему эту стопку жетонов и как, когда он уронил один, она назвала его растяпой и велела его поднять. Он так и сделал, даже не пикнув в знак протеста. Ники вряд ли так поступил. Люк почти слышал, как он говорит: Подними его сама, Винни, и принимает пощечину, которая обязательно за этим последовала бы. Может быть, даже наносит ответный удар.

Но Люк Эллис не был таким парнем. Люк Эллис был хорошим мальчиком, всегда делающим то, что ему говорили, будь то работа по дому или игра в музыкальной группе в школе. Он ненавидел свою чертову трубу, каждая третья нота была кислым леденцом, но он не бросал уроки, потому что Мистер Грир сказал, что ему нужно, по крайней мере, одно внеклассное занятие, которое не было бы связано со спортом. Люк Эллис был парнем, который изо всех сил старался быть общительным, чтобы люди не думали, что он был чересчур странным или чересчур умным. Он посещал все нужные мероприятия, а затем возвращался к своим книгам. Потому что впереди была бездна, а книги содержали магические заклинания, способные вытащить наружу то, что в ней было скрыто: все великие тайны. Для Люка эти тайны имели значение. Когда-нибудь, в будущем, он, возможно, напишет свои собственные книги.

Но здесь, единственное будущее - Задняя Половина. И вся правда жизни заключалась в простом вопросе: Какой от этого толк?