Инсу-Пу: остров потерянных детей

У нее было так же мало желания готовить еду, как у других – охотиться и собирать плоды. Детям вдруг совсем расхотелось вести на Инсу-Пу свою трудовую деятельность. Они хотели поскорее убраться отсюда. То и дело посылали Диану на верхушку пальмы Бопы осмотреть линию горизонта, не покажется ли корабль. В конце концов они просто сидели кружком перед виллой со своими собранными узелками. Пауль вертел в руках левый ботинок Майкла и играл его шнурками:

– Если бы не этот ботинок, можно было бы подумать, что нам все это приснилось.

– Еще записка Штефану есть, – добавил Томас.

Штефан уже в сотый раз достал эту записку. Она стала почти нечитаемой после долгих странствий через одиннадцать пар грязных рук.

– «Завтра, в крайнем случае послезавтра…», – прочитал Штефан и закусил губу.

И вдруг с Бопы донесся ликующий вопль.

– Корабль! – кричала Диана. – Маленький белый корабль!

Дети вскочили, как будто их дернуло электрическим током.

– Это они!

Катрин засмеялась:

– «К нашему острову Инсу-Пу причалит однажды корабль на плаву…»

Все подхватили песню, потянулись через лес и спустились к пляжу. На плечах они несли легкие узелки со своим скарбом. Катрин прихватила с собой кактус, Штефан – попугая, а Клаудиа – крошечную красную черепашку. Бобо сидел на плече Дианы и радовался этому царственному шествию через лес.

«Серебряная стрела» стремительно приближалась. Уже можно было разглядеть терранский флаг и темные фигурки, взволнованно бегающие по палубе.

* * *

Люди на «Серебряной стреле» смотрели на берег через подзорную трубу. Сьюзи звонко рассмеялась:

– Вид у них как у дикарей!

И действительно, когда немного спустя корабль подошел к острову достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть детей невооруженным глазом, было такое впечатление, что на берегу их ожидает толпа туземцев. От их былых рубашек, курток, брюк и юбок ничего не осталось. С головы до ног они были одеты в одежду собственного изобретения. Спутанные волосы свисали на безрукавки из козьих и заячьих шкур. Лица, руки и ноги загорели до черноты.

Майкл содрогнулся от ужаса, когда увидел «своих» детей, не особо отличающихся от орды людоедов, машущих им навстречу руками. С колотящимся сердцем он сидел рядом со Сьюзи в шлюпке, которую матросы направили к берегу. «Серебряная стрела» встала на якорь вдали от возможной мели.

– Кто же из них Штефан? – спросила Сьюзи, обращаясь к госпоже Лилиане, которая ведь должна была знать всех детей в лицо.

– Понятия не имею, – госпожа Лилиана испуганно смотрела на неузнаваемых детей.

– Вон он! – крикнул Майкл и с восторгом засмеялся: – С зеленым шарфиком на шее.

Штефан и впрямь – согласно письменной договоренности с Майклом – повязал себе на шею шарф, сплетенный из широких зеленых листьев.

– Штефан! – вопил Майкл, размахивая руками. – Штефан!

– Это Майкл, – сказал Штефан и, не обращая внимания на свои сандалии из лыка, вошел в воду и зашагал навстречу шлюпке.

Остальные последовали его примеру. И так получилось, что они стояли уже кто по пояс, кто по грудь в воде, когда здоровались с Майклом. С воплями радости они потянули лодку к берегу. Один за другим они пожимали руки Майклу и Сьюзи и обнимали госпожу Лилиану, которая в одну минуту была мокрая с головы до ног от штормовой нежности, одиннадцатикратно обрушенной на нее через борт шлюпки.

– Так, – сказал Майкл, первым ступив на пляж. – Значит, вот где вы были все это время?

Штефан кивнул в сторону обрывистого берега:

– Позвольте представить вас друг другу: Майкл Петри, наш спаситель, а это Инсу-Пу, остров детей.

– Как-как? – переспросил господин Толнесс, отвинчивая колпачок своей чернильной ручки. – Инсу-Пу? А что это значит, простите?

И тут начались рассказы. Когда речь дошла до виллы, с топчанами под перьевыми одеялами, господин Толнесс воскликнул:

– Но, мои дорогие, я обязательно должен это увидеть!

А дети отказались. Им не хотелось еще раз карабкаться вверх и водить репортера по их Инсу-Пу, как по музею. Но когда их об этом попросил Майкл, потому что ему тоже хотелось увидеть, каким образом дети здесь выживали, они решили все-таки вернуться. Им было что показать: не только виллу с мебелью и кухню с посудой и моечными котлами, но и лыковую фабрику Лыфу, и речку Репикуру, и козье пастбище, и остов обгоревшего самолета, все еще висевший на дереве. Майкл почтительно замер, когда Зепп рассказывал ему, как передавал отсюда по радио свое послание.

– Когда мы будем на «Серебряной стреле», – сказал Майкл, – я покажу тебе радиоприемник, по которому я тебя услышал.

– Нам пора вниз, – напомнил Оливер. – Уже вечереет, а людям, не знающим Инсу-Пу как свои пять пальцев, будет трудно идти в темноте.

Господин Толнесс застонал. У него был судорожный приступ писательства.

– Это будет самая хорошенькая история в моей жизни, – шептал он.

Когда они снова спустились на пляж, вдруг оказалось, что не хватает Дианы.

– Где же она? – сердито кричала Лина. – Всегда-то ей надо отличиться!

Они кричали, свистели и вопили в корабельный рупор: «Диана, Диана!»