Интегральная духовность. Новая роль религии в современном и постсовременном мире

Метафизику обычно считают направлением философии, которая занимается вопросами онтологии (что есть бытие или реальность?) и эпистемологии (как мы это знаем?). Впервые термин получил известность благодаря ученикам Аристотеля, которые дали одной из книг философа название «Метафизика» просто потому, что хронологически тот её написал после книги под названием «Физика». Мне кажется, вполне хорошая причина, по крайней мере, не хуже других!

Если метафизика началась с Аристотеля, то завершилась она с появлением Канта. Или, во всяком случае, с его появлением она совершила поворот, который навсегда изменил то, как воспринимают реальность глубочайшие мыслители мира. Критическая философия

Канта заменила онтологические объекты структурами субъекта. Это, по сути, означает, что мы не воспринимаем эмпирические объекты всецело реалистичным и предзаданным образом: напротив, структуры познающего субъекта наделяют познаваемый объект различными характеристиками, которые затем воспринимаются как принадлежащие объекту, но в действительности таковыми не являются. Они скорее результат сотворчества познающего субъекта. Различные априорные категории познающего субъекта помогают сформировать или сконструировать реальность как мы её знаем. Реальность – это не перцепция, а концепция; по меньшей мере, отчасти это так. Онтологии как таковой не существует. Метафизика тем самым является общим названием той разновидности мышления, которая не способна это понять. Иначе говоря: метафизика – это мышление, которое стало жертвой мифа о данном.

Для духовности в целом это означает необходимость отбросить или всецело переосмыслить метафизику. Все традиционные категории метафизики – включая Бога, бессмертие, душу, ум, тело и познание – попросту не могут выдержать внимательного рассмотрения критического мышления, по крайней мере, не в своих фундаменталистских, докритических и онтологических формах. В современном и постсовременном мире они попросту становятся вышедшими из употребления концепциями, которые столь же стеснительны для религии, сколь, скажем, флогистон, пляска святого Витта или френология для медицины.

Возьмём, к примеру, Великую цепь бытия. Критика, которой Великая цепь была подвергнута со стороны зелёномемовых теоретиков, была, честно говоря, довольно дешёвой, и поверхностной, и, в любом случае, не затронувшей основных вопросов. Вместо этого мы начнём с простых фактов, которые были представлены в классическом исследовании Артура Лавджоя, посвящённом данной теме, – в книге «Великая цепь бытия».[73]

Отметим для начала, что различные теоретики Великой цепи придерживались трёх основных идей: (1) все феномены – явления и события, люди, животные, минералы, растения – суть проявления сверхизобилия или многообразия Духа, так что Дух неотъемлемо вплетён в каждого из нас таким образом, что даже весь материальный и естественный мир является, по выражению Платона, «видимым, воспринимаемым Богом» (изобилие Духа); (2) как следствие, в природе нет пробелов, нет пропущенных звеньев, нет непреодолимых дуализмов, ибо каждое явление взаимосвязано со всеми другими (континуум бытия

); (3) континуум бытия, тем не менее, демонстрирует градации, поскольку различные эмердженты проявляются в некоторых измерениях, но не проявляются в других: например, волки могут бегать, тогда как камни не могут, так что есть пробелы в особом смысле эмерджентов (иерархия бытия

).

Итак, что бы мы, модернисты и постмодернисты, ни думали о Великой цепи как теории, она, тем не менее, «является официальной философией большей части цивилизованного человечества в течение большей доли его истории»; и, более того, она была мировоззрением, которое «практиковало значительное число наиболее утончённых мыслящих умов и великих религиозных учителей [как Востока, так и Запада] в своих различных формах».

Согласно различным версиям, Великая цепь бытия в целом состоит из спектра уровней, простирающихся от (самое низкое) 3–4 уровней (например, тела, ума, души и духа) до дюжины и более уровней. Эти уровни были уровнями бытия (онтология), а также уровнями познания (эпистемология). Считалось, что они являются извечно и вневременно данными (или предзаданными), то есть существующими лишь объективным и онтологическим образом, подобно платоническому архетипу, коллективной памяти, или васане (Асанга, Васубандху), гегелевской Идее или гуссерлианскому эйдосу, если назвать несколько наиболее известных. Но Лавджой абсолютно прав: подавляющее большинство величайших философов и духовных учителей человечества придерживались некоторого рода вариации Великой холархии бытия и познания. В общем говоря, из этого следует, что прежде, чем выбросить её в мусорную корзину, хорошо бы заменить её чем-то, по крайней мере, столь же хорошим.