Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона

— Ты. Перечишь. Мне? Советнице кнесса? — она говорила, словно клеймо выжигала: четко и точно припечатывая каждое слово, как расклеенное тавро.

— Так сегодня вы, госпожа, советница, а завтра после свадьбы ещё неизвестно, как обернётся… — в мужском голосе звучало сомнение.

За его уважительным «советница» я без труда разобрала иной статус — «любовница». Марна? К этому разговору явно стоит прислушаться. Рука рефлекторно сжала диктофон, нащупав кнопку.

— Есть вещи неизменные. Например, мудрый совет. Молодая жена, говорят, слаба здоровьем. А горы не терпят слабаков. Долго ли наживет эта пришлая? Подумай. Я же незыблема…

— Хорошо, но только недолго, — с облегчением сдался охранник. Лязгнул засов, и послышались его приближающиеся шаги. Я вжалась в стену, а потом рука нащупала нишу, в которую я и шагнула, сливаясь с сумраком.

Охранник прошел мимо меня. Загромыхали его сапоги по коридору, ступеням.

Я же кошачьим шагом двинулась вперед.

— Ты пришел сюда ради меня? — сейчас голос Марны был нежен и чарующ.

Я высунула нос из — за угла. Красавица стояла посреди камеры, Брок сидел на охапке соломы. Ничем не скованный, спокойный и даже расслабленный. Его меч лежал рядом с ним. Значит, дракона и вправду здесь оставили лишь на ночь перед поединком.

— Как ты тут оказалась? — вместо ответа спросил Брок, внимательно глядя на свою бывшую невесту.

— Я стала бескрылой.

Марна присела рядом, на грязную прелую солому, не побоявшись испачкать бархатное платье. Взяла его руку в свои ладони. Дракон не отдернул. Они молча смотрели друг на друга, а я кусала губы, считая про себя секунды. На седьмой она заговорила.

— В день свадьбы я поняла, какую ошибку совершила. Я всегда любила тебя, но мой отец… Ему нужен был наследник, сильный дракон, что поделится своим даром с сердцем моего оплота, позволив тому парить, а не спускаться год от года все ниже к земле.

Она заплакала. Не навзрыд, с красными опухшими глазами и шмыгающим носом, а красиво, когда по щеке катится одинокая слеза. Марна все правильно рассчитала. От такой женской влаги мужчины не бегут, а наоборот, прижимают к своей груди, чтобы утешить. Хотя и этого драконица дожидаться не стала, а прильнула к Броку сама.

Обняла его шею, доверчиво заглянула в глаза.

Ее голос звучал горным ручьем, а история в лучших традициях вирусной рекламы вызывала живой отклик и сочувствие.

Со слов Марны выходило, что ее отец повелел ей выйти замуж за энга Оплота Огня Небес, потому как он — сильнейший из ныне живущих драконов, и точно не откажет в просьбе, что традиционно во время свадьбы озвучивает жениху молодая невеста. А прошение — то малое: поделиться своей силой с сердцем Оплота Звездных Ветров — родиной Марны. Но в первом совместном полете, когда новоиспеченные супруги летели крыло к крылу, драконица узнала: на самом деле не Вьельм отдал часть себя сердцу своей парящей твердыни, а его брат, Брок.

— Надо мне было слушать не отца, а свои чувства, — как по нотам раскаивалась Марна.

Но самое противное было даже не это, а то, что Брок ей, кажется, верил.

— И вот тогда я от отчаяния спустилась слишком низко. А потом, — она все же всхлипнула, — на меня обрушилось заклинание такой силы, о которой я и не подозревала. Тело охватил огонь. Я не смогла его сбить и камнем рухнула вниз. Мне повезло: горная река, что текла по порожистым уступам, оказалась хоть и холодной, но глубокой. Она-то и приняла меня в свои воды, правда, уже в человеческом облике. Я была без сознания, когда кто-то из крестьян выловил мое тело из потока. В полубреду меня везли куда-то на телеге. Я мало что тогда запомнила. Лишь ясное небо, которое искрилось синевой над моей головой. И как его окрасил во все цвета пламени Вьельм. Он выжег несколько деревень и один выселок. Словно обезумев, палил все вокруг. А потом прилетели и другие драконы. Их огонь сжег моих спасителей. Пламя и меня бы убило, если бы я не была драконом. Но хуже всего то, что безумие Вьельма отняло жизнь у того, кому я оказалась должна. И теперь я не могу вернуть долг, а мой дракон, придавленный тяжестью невозвращенного скульда, не может взлететь в небо.

— Почему же ты не направила вестника? Не дала понять моему брату, что жива? — Брок не упрекал, просто спрашивал, а сам гладил ее волосы.

— Когда я оправилась после падения, уже шла война, гибли драконы. Меня душила жажда мести. Мои сородичи умирали по вине Энпарса. А я не какая-то слабая человечка, которая прогибается под любым, кто сильнее, и забывает, что значит род и долг, едва переступит отчий порог. И пусть все, и кнесс в том числе, думают, верят, считают меня человеком, но внутри я все еще крылата! — она сжала кулачок и запрокинула голову, глядя в глаза Брока, — Владыка Верхнего предела нашел оружие, что способно пробивать наши шкуры, словно стрела — листы пергамента. И я поклялась себе, что узнаю секрет кнесса и уничтожу его во что бы то ни стало. И задуманное мне удалось.

Дракон затаил дыхание, а я, кажется, уже знала, что услышу дальше.

— Это печати.