Инженер страны Советов

— Товарищи! — Я не стал подниматься на ящики, из которых по-быстрому сколотили импровизированную трибуну, тем более что мне с тростью сделать это было не очень удобно. — С фронта поступают жалобы на вашу продукцию. Много жалоб. Просто огромное количество жалоб. Не срабатывают снаряды, изготовленные вами. А каждый не сработавший снаряд — это не только выброшенные впустую деньги и сырье, это еще и уцелевший фашист, не сожженный немецкий танк, который теперь будет поганить своими гусеницами нашу землю. И ладно бы только это, но ведь это еще и убитый тем самым уцелевшим фашистом наш боец, возможно, ваш сын, брат, муж. Это раздавленный погаными фашистскими гусеницами не сожженного танка чей-то дом, а возможно, и хозяева этого дома, их дети. Поэтому каждый бракованный снаряд, не убивший фашистскую мразь, убивает наших бойцов, стариков, детей, женщин.

Помните об этом. Помните и учитесь. Учитесь работать ответственно, без брака. Да, трудно, да, тяжело, но мы обязаны выстоять. Это вопрос жизни и смерти. Я оставлю вам несколько писем с фронта и попрошу вывесить их на доске приказов и объявлений. Здесь пишут о том, что из-за не сработавшего снаряда не была выполнена поставленная задача и погибли наши люди. Читайте эти письма почаще и помните, какова цена малейшей вашей ошибки.

Позднее, уже садясь в машину, посоветовал провожавшему меня директору организовать в пустующем помещении заводского клуба, расположенного в примыкавшем к заводской территории здании, общежитие для тех работников, кто живет далеко от работы. С питанием и нормальными кроватями. Заодно попросил его составить список тех специалистов, которых забрали на фронт и которые необходимы ему на производстве. Попробую организовать их отзыв из действующей армии. К слову сказать, больше жалоб на продукцию конкретно этого завода не поступало.

Не забывал я и работу с конструкторскими бюро. У Архипа Люльки начал вырисовываться вполне работоспособный турбореактивный двигатель. Тут ему здорово помогла наша внешняя разведка. Уж не знаю каким образом, но им удалось не только раздобыть техническую документацию на английский двигатель Power Jets W.2, но и переправить вместе с грузом, поставляемым нам по ленд-лизу, сам двигатель. Работа в КБ у Люльки сразу активизировалась. Теперь у них был рабочий образец, который можно было взять за основу.

Тут же Микояну и Сухому была поставлена задача начать работы по созданию реактивных самолетов. При этом в КБ Микояна взялись за истребитель-перехватчик, а Павел Сухой приступил к проектированию бомбардировщика-торпедоносца. Кое-какие сведения, из того, что смог вспомнить, с разрешения Сталина и Берии, подкинул им я, выдав за данные разведки. Так что шансы на то, что в скором времени у нас появятся реактивные боевые самолеты, были очень велики.

Агентура в США также не дремала и переправила в СССР документацию на только еще готовившийся подняться в воздух тяжелый бомбардировщик XB-29. Туполев немедленно приступил к работе. Проект «10–10», о котором мы говорили, когда он был еще заключенным шарашки, становился реальностью.

Миль с Камовым тоже не сидели сложа руки. Миль довел до ума мой вертолет Шер-2 и получил легкий связной вертолет, которому в авиационных полках неожиданно нашлась другая работа. Оказалось, что с его помощью можно достаточно быстро эвакуировать сбитых летчиков или доставить к месту вынужденной посадки механиков и запчасти. Так в авиационных частях начали формировать аварийно-спасательные службы. Шер-1 выпустили небольшой серией в качестве учебной машины.

Подкинул я Милю идейку сделать аналог вертолета Як-24 из моего прошлого и набросал его эскиз. В принципе должно получиться. Двигатели на оригинале стояли АШ-82, которые уже выпускаются заводами, так что с ними проблем быть не должно. А получиться может очень даже нужная машина, способная поработать в том числе и летающим краном как на фронте, так и в тылу. Насколько я помню, 5 тонн на внешней подвеске оригинал поднять мог.

Камов с головой ушел в вертолеты соосной схемы. Из опытного цеха уже готовился выйти на испытания первый образец его машины Ка-2. Вертолет сразу предполагалось оснастить поплавками для посадки на воду. Прицел Камов делал именно на вертолеты морского базирования, тем более что флот уже заинтересовался винтокрылыми машинами. Нарком ВМФ Кузнецов уже дал команду переоборудовать один из сухогрузов под корабль-носитель вертолетов.

Сергей Королев тоже не сидел сложа руки, занимаясь усовершенствованием ракет для РСЗО. Также ему было дано задание правительства создать ракету, способную пролететь не менее 3 тысяч километров. Инженерный состав у него в КБ собрался сильный. Почти такой же, как и в моей истории, но несколько позднее. Валентин Глушко[76]

, Владимир Челомей[77], Николай Пилюгин[78] работали над будущим ракетным щитом, а в перспективе не столь отдаленной и над ракетно-космической техникой.