Инженер страны Советов

В первую очередь связался с Берией. Судя по голосу, тот был в состоянии, близком к панике. Ну еще бы: покушение на Сталина, взрыв в здании Генштаба, исчезновение Сталина в неизвестном направлении. Тут, пожалуй, запаникуешь.

— Михаил?! Что происходит?! Где Сталин?! Ты же там был?! — В голосе всесильного главы НКВД проскакивали визгливые нотки.

— А ну тихо!!! — рявкнул я.

Ой, чую, не простит мне такого Лаврентий Павлович. Ну и черт с ним. Сейчас все висит буквально на волоске. Нет той фигуры, которая в случае чего, хотя об этом думать не хотелось, смогла бы заменить Сталина.

— Товарищ Сталин тяжело ранен. Мы с Буденным вывезли его…

И тут я осекся. Блин! А что, если все произошедшее — дело рук Берии? Вдруг он решил, что первым ему быть гораздо привлекательнее, чем вечно вторым? Хотя если это он, то нам в любом случае крышка, найдут через пару часов, а уехать мы не можем.

Ай, была не была:

— Мы сейчас в тринадцатой районной поликлинике (прочитал название на табличке на входной двери). Иосифу Виссарионовичу делают операцию. Постараюсь связаться с бригадой и вызвать их сюда. И нужно всеми силами не допустить паники.

— Так! — Берия сделал паузу. Было слышно, как он судорожно вздохнул, словно с его шеи сняли душившую его удавку. — Я сейчас срочно свяжусь с Бурденко и отправлю его к вам. Также отправлю для охраны комендантский батальон и БТР. А ты связывайся с бригадой. В сложившейся ситуации они тебя быстрее послушают. Передай полковнику Кирсанову, чтобы вскрыл конверт с красной диагональной полосой. Он поймет.

— Лаврентий Павлович! С комендантскими пришлите Сазонова. По незнакомым мы сразу откроем огонь.

— Ясно, понял! Жди! — Берия отключился.

Следующим через коммутатор вызвал штаб бригады в Подольске и попросил к аппарату командира бригады.

— Олег Геннадьевич, это Шершнев. Слушай боевой приказ. Вскрыть пакет с красной диагональной полосой. Поднять личный состав бригады по боевой тревоге. Выдвинуться со всей своей техникой в Москву в распоряжение наркома внутренних дел Берии. Один батальон со средствами усиления отправить к поликлинике номер тринадцать по адресу… — Тут я замолчал. А черт его знает, какой здесь адрес. — Короче, она находится неподалеку от здания Генерального штаба на Арбате во дворах, так что найдете. Боекомплект берите столько, сколько упрете, и еще столько же сверху. Как поняли, товарищ полковник?

— Все понял, товарищ командующий! — четко ответил Кирсанов.

Фишка вся в том, что бригада не подчинялась, как говорится, ни богу, ни черту, а лишь исключительно товарищу Сталину. И полковнику Кирсанову были глубоко по барабану любые приказы, если они не исходили от его прямого начальника, то есть от Верховного Главнокомандующего. А учитывая, что это я стоял у истоков создания бригады специального назначения и мне доверял сам Сталин, плюс ко всему я был его заместителем, то в критической ситуации он мог выполнить и мой приказ.

— Пакет вскрою немедленно, поднимаю по боевой тревоге бригаду и в полной боеготовности выдвигаюсь в Москву. А что вообще происходит, Михаил Андреевич?

— На товарища Сталина было совершено покушение. Он тяжело ранен и находится вместе со мной и Буденным в тринадцатой поликлинике, где его оперируют. Задача батальона, который прибудет ко мне, обеспечить охрану товарища Сталина. Еще есть вопросы?

— Вопросов нет. Приступаю к выполнению поставленной задачи, — четко ответил Кирсанов, включив режим берсерка. Теперь эти сметут все и всех, кто встанет у них на пути.

Я едва успел положить трубку телефона, как в кабинет ворвался один из моих бойцов.

— Командир, у нас проблема! — выпалил он. — Нужна кровь для переливания, а никто не знает, какая группа у товарища Сталина. И реактивов, нужных для определения, здесь нет. А проводить операцию сейчас без переливания невозможно.

Хм, кровь. Какая группа у Сталина, я прекрасно знаю. Точно такая же, как и у меня. Это я еще по своей прошлой жизни помню. Вычитал где-то, что у Сталина, Ленина, Гитлера и Путина была вторая группа. Прямо как у меня.

Так, стоп! Кровь! Такая же группа, как у меня! Моя кровь! А мой организм обладает повышенной регенерацией! Так, может, и моя кровь сможет в этом вопросе помочь Сталину?

Предупредив всех о прибытии моего шурина, которого все знали лично, с подкреплением, а также батальона из бригады спецназа, и еще раз напомнив, что внутрь здания могут войти и выйти из него лишь Сазонов, Берия и главный хирург Красной Армии Бурденко, я отправился в операционную.

— Слушайте меня внимательно, Людмила Васильевна, — обратился я к хирургу. — Сейчас вы возьмете у меня кровь и перельете ее товарищу Сталину. Крови вы возьмете столько, сколько потребуется. Насколько я знаю, вполне можно потерять полтора-два литра и остаться в живых. Вот столько вы и возьмете. Смешивать кровь еще с чьей-то я вам категорически запрещаю. Вы хорошо меня поняли?

— Вы можете не выдержать такой кровопотери и умереть. — Хирург произнесла это так, словно просто констатировала факт.