Инженер страны Советов

После разговора со Сталиным о перспективах ракетно-космической техники было принято решение раскрыть мою личность перед Королевым. Для этого его вызвали в Кремль и в кабинете Сталина, в присутствии Берии, я рассказал Сергею Павловичу свою историю. Но перед этим Сталин сказал:

— Есть мнение, товарищ Королев, что вас необходимо ознакомить с информацией особой государственной важности. Эта информация касается ваших разработок. После всего того, что вы услышите здесь, ваша жизнь, как порой у нас выражается товарищ Шершнев, уже не будет прежней. Хочу сразу вас предупредить, что подписок с вас никто никаких брать не будет. В случае разглашения или хотя бы намека на то, что вы услышите здесь, санкция будет только одна — высшая мера. Не будет ни ареста, ни суда, ничего. Подумайте, готовы ли вы к такой ответственности? Сейчас вы еще можете отказаться и продолжить заниматься своей работой. Согласившись, вы перейдете, как опять-таки говорит наш Михаил Андреевич, на новый уровень. А там открываются по-настоящему огромные перспективы.

Произнеся эту речь, Сталин внимательно посмотрел на Королева. Видно было, что тот заметно побледнел.

— Я согласен, товарищ Сталин. — Королев все же справился с собой.

— Ну что же, Сергей Павлович, — Сталин как-то по-отечески улыбнулся, — добро пожаловать в узкий круг избранных. А сейчас внимательно послушайте Михаила Андреевича и знайте, что все, что он скажет, это чистая правда. Во всяком случае повода не доверять ему у нас нет. Приступайте, товарищ Шершнев.

Понятно, что то, о чем надо и не надо говорить, мы обсудили заранее, но и сказанного мной хватило для того, чтобы Королев буквально впал в ступор. Оживился он лишь тогда, когда я начал рассказывать об освоении космоса. Тут в его глазах появился какой-то, я бы даже сказал, одержимый огонь.

От Сталина с главным конструктором ракет мы поехали к нему в КБ, где засиделись допоздна. Что-то подсказывает мне, что первый человек поднимется на орбиту значительно раньше 1961 года. И в том, что этот человек и в этот раз будет наш, советский, сомневаться не приходится.

Помимо всего прочего Сталин привлек меня к работе в комиссии по поставкам по ленд-лизу. Нет, отказываться от этих поставок мы не стали, но и хватать с радостью все, что дают, тоже не собирались. В первую очередь нас интересовали станки, оборудование для нефтепереработки, радиостанции, радиолокаторы, авиационные двигатели, алюминий, автотранспорт, особенно грузовики «Студебеккер».

На американских предприятиях разместили заказы на производство отдельных комплектующих для нашей техники, освободив свои производственные мощности. Из авиационной техники мы отказались от поставок устаревших моделей, хотя на этом настаивали союзники. Очень уж им хотелось сбагрить нам этот хлам, а потом еще и потребовать за него оплату. Аналогичная ситуация была и с танками.

Нельзя сказать, что мы не смогли бы обойтись без этих поставок, но, тем не менее, подспорьем они были очень даже хорошим. Особенно это касалось поставок взрывчатых веществ, пороха и продовольствия. Хотя на данный момент объемы поставок были минимальными. Союзники всячески задерживали их под различными надуманными предлогами. Словно чего-то ждали.

Глава 21

Покушение

Чего ждали союзники, стало понятно весной 1942 года. Произошло сразу несколько событий, едва не приведших к самым трагическим последствиям. С разницей в несколько дней немцы нанесли два мощнейших удара на севере, в направлении на Ленинград, и на юге, по обороне Перекопского перешейка.

Одновременно в Крыму, в тылу у наших войск, вспыхнуло антисоветское восстание крымских татар. Полыхнуло и на Кавказе. Ситуация сложилась критическая. В Крым и на Кавказ были переброшены дополнительные силы, которые больше пригодились бы непосредственно на фронте. Также туда перебросили по нескольку эскадрилий ударных вертолетов и транспортных Ми-1.

Вертушки в действиях против повстанцев показали себя просто великолепно. Банды уничтожал прямо на переходах в труднодоступных горных ущельях. Высаженные с вертолетов десанты заняли господствующие высоты и оборудовали позиции для пулеметов и минометов. Транспортные колонны наших войск в обязательном порядке с воздуха прикрывали парой вертушек.

В связи с осложнением ситуации на фронте было собрано экстренное совещание в Генштабе. Меня на него пригласили как специалиста по вертолетам. Все ожидали несколько задержавшегося Сталина. Пока Верховный не приехал, мы с Буденным вышли на улицу к подъезду. Семен Михайлович интересовался, что из новинок вооружения можно применить в бригаде спецназа, а у нас только что прошли полигонные испытания ручного однозарядного гранатомета РОГ-40, стреляющего 40-миллиметровыми гранатами конструкции Дьяконова. Точно такие же боеприпасы использовались в автоматическом гранатомете Таубина, уже стоящем на вооружении.