Йона

Перед Йоной появилось лицо мужчины с длинным, сужающимся книзу лицом, лет за 30, с прямыми черными волосами и в белом халате. Он держал перед собой планшет и водил пальцем по экрану. Это и был, наверняка, Чен. Он бросил мимолетный взгляд в ее сторону.

— О, она просыпается! — воскликнул он. — Анна, посмотри электрическую активность мозга!

Чен быстро исчез. Были слышны суета, тревожно-восторженные вскрики и перешептывание. Благодаря своему особому слуху она поняла, что их поразили графики электрической активности не только мозга, но и других органов.

— Это невероятно! — раздался голос Чена.

— Что? — донесся нетерпеливый голос Сотера.

— Вы только посмотрите на шкалы потенциалов в рамках одного органа! Какой ни посмотри... Это означает только одно — структура едина!

Минуты через две Йона снова увидела Сотера.

— Что ты такое? — произнес он. В его глазах Йоне чудилась тревога.

— Усыпить ее? — послышался приятный женский голос.

— Я сам, — произнес Сотер. В следующее мгновение Йона почувствовала, как Сотер подавляет ее волю. Сначала она пыталась сопротивляться, но поняла, что не может, и сознание поплыло, едва удерживаясь от того, чтобы провалиться в темную бездну. Но… каким-то шестым чувством Йона поняла, что сможет обойти воздействие легата — что-то в нем было не так, в нем не было целостности, словно Сотеров было несколько и объединяла их лишь оболочка.

Она решила попробовать обмануть легата… Когда она только-только вошла в подростковый возраст, у нее появилась способность раздваивать сознание — умение, разросшееся из циклов сна и бодроствования. Почувствует ли он? Йона осторожна «предоставила» Сотеру одну часть засыпать под натиском его воли, а другую… Та словно парила в пустоте.

Получилось. Он ничего не ощутил. Что делать дальше? Убежать?

«Я убегу. Найду Маркуса. Вернемся в полис» — созрело решение. Она понимала, что внешне уже оцепенела, обмякла и выглядела уснувшей. Ей вынули трубки, отключили датчики, освободили руки и ноги, и уложили на что-то мягкое.

— Такая юная, такая милая, — услышала она голос женщины. Интонация ее была сочувствующей. Мужчина вздохнул. Дальше Йона почувствовала покачивание, отстукивание по полу: ее куда-то катили.

— В общую палату? — спросила женщина.

— Легат распорядился поселить ее на нашем этаже, — ответил мужчина. — Хоть какой-то плюс в ее нынешнем положении.

Йона почувствовала движение лифта вверх.

— Ты видела? — произнес мужчина.

— Конечно, — ответила женщина.

— Неужели им удалось то, над чем бьются в Унии столько лет? Неужели она — симбиэнт? Как конфедератам удалась такая сложная модификация? Я сбит с толку. Жаль, нет оборудования, чтобы понять, насколько мы правы и как такое возможно. И нужно вызвать профессора Лойда. Без него никак.

— Думаю, ты прав, — ответила женщина. — Но это кошмар, если у них получится то, что есть у этой девочки. Они станут...

— Непобедимы, — завершил мужчина и вздохнул. — Будь моя воля...

— Ты бы отпустил ее, — теперь уже вздохнула женщина.

— Да, — произнес он. — Как мне все это осторчетело!

Движение прекратилось. Послышался шелест.

— Отцепи с той стороны, — произнес мужчина.

Йона почувствовала, как освободились ее запястья, ноги. То, что ее заковали, говорило о страхе Сотера, несмотря на заложников. Мысль принесла Йоне удовлетворение.

— Сейчас перекинем на кровать, — услышала она Чена.

Она открыла глаза и резко села. Чен в белом халате, возившийся с механической частью сложно оборудованной электронной каталки, опешил и попятился назад. Женщина в голубом медицинском блузоне, явно моложе Чена, в ужасе прижала ладони к лицу. На их одеждах была эмблема Унии — золотисто-голубой шестигранник, с вписанным в него голубым шаром, символизирующим Землю; под символом голубыми и золотистыми нитками была вышита надпись: The Atlantis Research Center. Даже не глобал

в его доорфографической форме. И не современный английский, на котором еще кое-где говорили, а вымершая его форма — с артиклями, исчезнувшими впоследствии.

Йона взглянула на открытую дверь. «Беги! — кричало нутро. — Сейчас или никогда!».

«Что если не получится?», — отвечал ей страх. Что если ко всем прочим бедам добавится смерть Маркуса во время побега? Ей снова живо предстала та сцена на Арене. И эти двое... пока они везли ее, она прониклась к ним сочувствием... наверняка их накажут.

— Не бойтесь, — сказала она и спустилась. — Не надо меня перекидывать. Я сама.

Чен и Анна послушно кивнули.

— Идите, — сказала Йона.

Чен и Анна переглянулись и суетливо, неуклюже убрались из комнаты.

***

Комната оказалась небольшой, но уютной. Напротив двери стоял круглый столик, слева от входа висело овальное зеркало, справа находилась аккуратно заправленная кровать, на которой лежали вещи. Справа от двери находилась дверь в небольшое помещение. Цвет стен, предметов, одежды был изумительной белизны с едва уловимой примесью голубого оттенка. Ламп, светильников не было, освещение будто струилось с потолка.