Ирина

– Ну, как хочешь, только в этот раз ты никуда не денешься.

Он выпил свой коньяк, поставил стаканы и облокотился на спинку кресла.

– Слушай сюда… Я знаю, ты собралась на учебу. Одобряю… Через пару месяцев я тоже приеду в Красноярск. Меня приглашает сам смотрящий за городом! Ты будешь жить в шикарной квартире, а не мотаться по общагам.

Он явно захмелел и шутливо погрозил пальцем.

– Понимаю, быть королевой «маленького Чикаго» – не твой уровень, и клянусь, что со временем ты станешь королевой Красноярска – столицы Сибири. А пока несколько дней мы проведем здесь, чтобы познакомиться поближе… Я думаю, ты согласна, а если не очень, сама понимаешь – деваться тебе некуда.

Пьяно улыбаясь, он направился ко мне и попытался обнять. Увернувшись, я оказалась у стола.

– Не хочешь на диване… – засмеялся он. – Хорошо, будем на столе, – и, крепко сжав, повалил меня на стол, задирая платье.

Он был очень сильный, я не могла вырваться и, нашарив рукой бутылку, попыталась ударить его по голове.

Добираясь до трусов, он нашептывал:

– Давай, давай… Я люблю непокорных.

В отчаянии я взмахнула бутылкой, она разбилась о край стола, и сбоку я ударила его тем, что осталось в руке.

Дико закричав, он отшатнулся.

– Ах ты, сука… – и кинулся на меня.

Несколько раз, изо всех сил, я ткнула горлышком бутылки в его бешеные глаза. Он схватился за лицо и упал на колени, мотая головой. Я бросилась к двери, в коридоре кто-то попытался остановить меня, но увидев окровавленную руку с торчащим стеклом, отскочил в сторону.

Кубарем скатившись с крыльца, не чувствуя боли, я выбежала со двора. Возле магазина стояла милицейская машина, и я бросилась к ней. Милиционер, выскочив из кабины, затолкал меня на заднее сиденье.

– Что случилось?

Не в силах ничего толком объяснить, я только требовала, чтобы их срочно арестовали.

– Арестуем обязательно, а пока едем в отделение.

Он крутил руль, поглядывая на меня в зеркало, и через несколько минут, не доехав немного до крыльца, на котором стояли милиционеры, машина остановилась.

– Я запру тебя, сиди тихо, чтобы никто не видел, – он быстро пошел к ним и отозвал в сторону одного из стоявших.

Поговорив, они направились к машине, и я узнала замначальника поселковой милиции. Он сел рядом, вытащил из кармана платок и протянул мне.

– Вытри руки, а то извозишь всё. Рассказывай…

Я начала рассказывать, но водитель прервал:

– Товарищ капитан, едут…

– Давай на Овражную, – капитан пригнул мою голову к себе на колени, – быстрее!

Машина рванула с места, через минуту он отпустил меня и вскоре мы въехали во двор кирпичного дома на окраине поселка.

– Запри ворота, – приказал капитан, помогая мне выйти из машины.

Водитель бросился к воротам, а он, открыв дверь, провел меня в дом.

– Умойся, – кивнул он на умывальник в коридоре, – и садись пиши…

Умывшись, я подошла к столу, на котором лежала ручка и стопка бумаги.

– Что писать?

– Всё… Куда поехала, с кем, что было дальше. Обо всем подробно.

Пока я писала, они сидели на кухне, тихо переговариваясь. Увидев, что я закончила, капитан подошел и стал внимательно читать написанное. Прочитав, довольно хмыкнул и положил листы передо мной.

– Поставь даты и распишись на каждом.

Я расписалась и попросилась в туалет.

– Сержант, проводи ее, – приказал он, убирая бумаги во внутренний карман.

Послышался стук в ворота, сержант посмотрел в окно.

– Приехали, гады…

Капитан подошел к большому шкафу, чем-то щелкнул сбоку и легко отвел от стены одну его сторону. Затем, повернув небольшую планку на полу, без усилий открыл массивный люк.

Стоявший у окна сержант задернул штору и повернулся к нам.

– Один перелез через забор…

Капитан подтолкнул меня к люку.

– Совсем оборзели… Полезай и сиди тихо, как мышь.

– А в туалет?

– Там есть ведро, лезь быстрее…

Крышка надо мной захлопнулась, послышался щелчок. «Наверное, шкаф встал на место», – подумала я, спускаясь по крутой лестнице. Тусклая лампочка освещала железную кровать, заправленную байковым одеялом, стол с лавками, ведро с ковшиком на тумбочке и в углу – другое, накрытое крышкой. К стене примыкал фундамент большой печи, занимавшей наверху почти половину комнаты.

Освоившись, я присела за стол, но еле слышные голоса заставили вскочить и прислушаться… Звуки шли из щелей печного фундамента. Ручкой ковшика аккуратно расшатав несколько кирпичей, я освободила узкий канал – стало слышно так, будто разговаривали совсем рядом.

– У меня есть ее показания, – говорил капитан, – лет пять тебе точно светит.

– За что? – я узнала голос Джаги.

– За похищение и попытку изнасилования.

– Не гони дуру, капитан. Сколько?

Я не расслышала ответа.

– Пузо не лопнет? Тебя и так башляют выше крыши. Ладно, давай сюда эту гадину!

– Это только за бумаги. С ней будет вдвое больше. Зачем она тебе? Пусть едет на учебу и забудет обо всем – я сумею ее убедить.

– Ты чё, не видишь? – голос Джаги дрожал от злости. – Лепила сказал, что шрамы останутся навсегда, а глаз вообще закрываться не будет.

Капитан засмеялся.

– Пиши заявление, лицо пойдет как тяжкие телесные… Потянет лет на семь.