Ирина

– Издеваешься, ментяра! – заорал Джага, – я, по-твоему, буду терпилой на суде… Где она?

– В отделении. Когда деньги?

– Сегодня столько не найду. Завтра. Вези ее.

– Завтра и заберешь.

– Посмотри на мою рожу, до завтра я сдохну от злости. А она будет спокойно отдыхать?

– А если опять убежит?

– Я эту тварь сразу посажу на цепь, и братва будет трахать ее, до умру…

– Слушай, если так, – капитан понизил голос, – чтобы жаба тебя не душила, мы попользуемся ею – сержант заслужил. Это он увидел, что она бежит из вашего логова и сделал всё, как надо… Согласен? Но чтобы она больше нигде не возникла. Кстати, родственничек, который сдал ее, может проболтаться, а если прижмут, расколется до ж..ы. Он, похоже, стучит нашему оперу.

– Ништяк, я этого фуцаненка тоже уберу, и всё будет шито-крыто.

– Только не объявляй его, опер пожалуется начальству – он знает, что ты у меня на контакте. Всё. Давай по холодку… И больше сюда не заявляйся без приглашения – засветишь хату.

– Борзый ты, ментяра, но деловой, уважаю…

– Сержант, – громко позвал капитан, – проводи гостей.

Я сидела на корточках, не в силах разжать пальцы сведенные судорогой от страха и ненависти.

– Уехали, – раздался голос сержанта.

– Отлично… Сейчас едем в отделение, там дел невпроворот, а вечерком займемся нашей красоткой. Она, похоже, целочка и здорово кусается, но вдвоем, думаю, управимся, – капитан довольно заржал, – зато будет интересно, надоели безотказные шлюшки. Кстати, на тебя они жалуются, говорят, что ты садюга. Вот и развлечешься от души… Я долго не задержусь – жена в розыск подаст, так что вся ночь твоя… Как ты на это смотришь, сержант?

– Нормально. А куда потом ее?

– Завтра отдадим бандосам, она от них уже не выйдет – ты видел этого красавца.

– Да, весь в бинтах и злой, как собака.

– Он с ней и разберется… Ладно, поехали.

Жуткая тишина, словно тисками, сдавила голову, парализуя сознание. Я дико закричала… Я кричала опять и опять, насколько хватало воздуха, и с этим криком уходили страх и бессилие.

Голова стала ясной, и мелькнувшую мысль о самоубийстве я отбросила: «Не дождетесь, вы еще пожалеете…».

Тщательно обследуя помещение в поиске того, что могло бы послужить оружием, я сразу отказалась от деревяшек лавки и ручки ковшика – для них это будет забавой. А вот железные прутья на спинке кровати – то, что надо.

Я попыталась руками, а потом, лежа на кровати, ногами расшатать их.

Бесполезно… Тогда, положив лавку на кровать, как тараном стала бить ею по прутьям. Два из них чуть погнулись, и, только полностью измотавшись, я догадалась подсунуть под лавку свернутое валиком одеяло.

Дело пошло намного лучше – сначала один прут, затем второй, выпали из гнезд. Меня тошнило от усталости и голода. Пошарив в тумбочке, нашла полбуханки засохшего хлеба и, размачивая водой, разгрызла ее.

Кирпичные стены старинной кладки даже по звуку были словно железные, и прут оставлял на них лишь царапины. Понимая, что выбраться невозможно и придется защищаться, я попыталась, шаркая прутом по стене, заточить его, и увидела под потолком небольшой квадрат другого цвета. Забравшись на лавку, принялась стучать по нему – кирпич легко крошился. Это было недавно заложенное окошко.

Я колотила по нему, как бешеная, пока без сил не свалилась с лавки. Разглядывая довольно большое углубление, сообразила, что надо долбить не беспорядочно, а снизу вверх, и вновь принялась за дело.

Обессилев, я добиралась до кровати, но больше нескольких минут отдыхать не могла – сознание того, что зверье вот-вот может приехать, подстегивало, и, когда в небольшую щель потянуло воздухом, заплакала от счастья…

Уже можно было просунуть в проем голову, но шум мотора и лязганье открываемых ворот прозвучали приговором… Сжимая в руках свое оружие, я замерла у печного фундамента.

Хлопнула дверь и под шагами скрипнули половицы.

– Сержант, возьми в машине пакет, что поменьше, надо бы немного подзаправиться. Не беспокойся, водки тебе хватит и на ночь – там два пузыря. Я отдохну немного. Денек сегодня выдался непростой, а силы еще понадобятся… – засмеялся капитан.

Этот смех раздался совсем рядом, наверное, он расположился на диване, стоявшем у печки. Я не знала, что делать, стучать нельзя – услышат. Надо подождать, может уйдут на кухню – ведь осталось совсем немного…

Слышалось хлопанье дверей и голос сержанта, но слов разобрать было невозможно.

– Не переживай, – успокоил его капитан, – никуда она не денется. Через час должен подъехать гонец от начальника. Выпроводим, тогда и займемся…

– Но майор сейчас в отпуске… – сержант, похоже, зашел в комнату.

– Да, отдыхает на Алтае. Поиздержался и шлет за подпиткой. Начальник у нас умный – сам ни во что не влазит. Собирается на повышение, в город – у него там «мохнатая лапа». Надеюсь, и нас не забудет… Готово у тебя? А что мы, как на похоронах, врубай свою шарманку.

Послышались шаги, звяканье посуды, зазвучала громкая ритмичная музыка.

Ужинают на кухне, поняла я и, заткнув одеялом отверстие канала, лихорадочно продолжила крошить кирпичи.