Ириска на двоих

Хотелось потрогать его – вон там, где он предлагал. Сначала твердые мышцы груди, потом неестественно реальные кубики на животе, а потом ладонью вниз по перевитым жилам. И легко скользнув под резинку спортивных штанов, сжать уже давно стоящий крепкий член.

На этом моменте Димка подавился вдохом, захрипел и сам резко дернул штаны вниз, выпуская его на волю. Положил ладони на мою талию, развернул спиной и прижался вплотную. Хрипло и горячо спросил прямо на ухо:

– Ты ничего не хочешь сказать? Остановить? Запретить?

Я уперлась ладонями в подлокотник дивана и только мотнула отрицательно головой.

И только зря выбирала позу, потому что обжигающий ураган по имени Дима, фейерверк тестостерона и страсти, уже не дал мне никаких шансов на собственные решения и аккуратные жесты.

Он сгреб меня в охапку, мгновенно избавил от одежды ниже пояса, задрал худик чуть ли не на голову, чтобы было удобно лапать грудь, перегнул через подлокотник животом, накрыл своим мускулистым телом, вжимая так плотно и крепко, как мне было нужно именно в этот момент и заполнил вообще все лакуны и каверны: напряженным членом, юрким языком, рваным дыханием на ухо, тяжелыми толчками, густым коктейлем из страсти и нежности, острыми вспышками удовольствия то там, то здесь, собой – и вязкой влекущей тьмой.

У меня не было времени подумать, пустоте и обиде негде было свить гнездо, а когда это животное совокупление, иначе не назвать, завершилось по естественным причинам, никто не дал мне вернуться в уныние. Димка снова дернул к меня себе, усадил на колени, и его пальцы нашли источник горячей влаги между ног. Я уткнулась в загорелую шею, шепча указания: «Быстрее, выше, легче, а сейчас грубее», а он следовал им так талантливо, что после первого спазма я не смогла остановиться и жадно попросила: «Еще!»

Второй раз руководить не пришлось, он все сделал еще быстрее и сам, и убрал руку только когда я начала ее отталкивать сама.

– Тебе надо пальцами, да? – спросил он, сцеловывая с моего лица выступившую испарину. – Так не можешь?

– Не надо, я могу и без оргазма.

– Чушь, – отрезал он. – Просто надо в следующий раз с него начать. Или сейчас продолжить? Хочешь?

– А Марк? – забеспокоилась я.

Вряд ли прошло много времени, мы были феерично быстры, но не хотелось, чтобы он нас опять почти застукал.

Димка дотянулся до телефона на столе, глянул на экран:

– Пишет, что тот магазин был закрыт, поехал в дальний. У нас еще полно времени. Ну что, повторим?

Я потянула вверх свой худик – и он понял все правильно.

Когда Марк вернулся, мы уже сидели на террасе вдвоем, полностью прилично одетые после душа, пили чай и хохотали над роликами со смешными щенками с «Ютуба». Грешный тортик вписался в это времяпрепровождение просто идеально.

– Тебе лучше? – спросил Марк, на секунду включая свой сканирующий драконий взгляд, а потом явным сознательным усилием выключая его. Кажется, он догадывался, что тут происходило, но не хотел знать точно.

– Да, – улыбаясь, кивнула я. – Сейчас еще много-много влажного грешного шоколадного бисквита, пропитанного сексуально-горьким шоколадным кремом и будет еще лучше.

– Я рад, – спокойно ответил он и ушел к своему ноутбуку, оставляя нас наедине с тортом и щенками.

За мгновение до…

Утром я открыла глаза и сразу из пространства вязкого темного сна, в котором пыталась убежать от моря, но оно все равно догоняло меня и укутывало в тугие объятия волн, погрузилась в горячий мед глаз Марка. Солнечные полосы гуляли по его лицу, просвечивая насквозь огненную драконью радужку и зажигая ее совсем уж нереальным цветом.

Он не удивился моему пробуждению, скорее обрадовался, потянулся ко мне, касаясь губ едва-едва, легким поцелуем, почему-то вдруг заворожившем меня. Захотелось лизнуть его губы, попробовать – вдруг они такие же медовые, как его глаза?

Воздух между нами дрожал как в жару над камнями, и мир, казалось, остановился, пока очень медленно, томительно, будто боясь меня спугнуть, Марк не протянул пальцы, не провел ими по плечу, по груди, едва задев краем ногтя мой сосок, выскользнувший из-под одеяла.

Медленная эта ласка дернула меня током острее и сильнее, чем все страстные порывы Димки накануне. Ворох колких молний раскатился по коже, мгновенно делая ее чувствительной, а мое дыхание – частым и быстрым. И я сама скользнула языком между его губ, отмечая с удивлением, что они все-таки сладкие, как мне и мнилось, а дальше… А дальше уже он положил ладонь на мой затылок, надавил, заставляя прижаться к нему сильнее и ближе, вовлек в головокружительный поцелуй…

И вдруг отстранился.

Вскочил с постели, оборачивая попавшееся под руку полотенце вокруг бедер, чтобы скрыть эрекцию, и быстро вышел из спальни.

Тут же за дверью зажурчала обычная утренняя беседа: Димка спрашивал, сколько яиц в омлет, Марк чем-то пошлым отшучивался, шумела вентиляция в ванной, потрескивал бекон на сковородке, заходил на взлет вскипающий чайник, а я лежала одна в постели, трогая свои губы и пытаясь понять, что это было.

Наши дни тянулись все так же безмятежно.