Ириска на двоих

Все поверили в лучшее и расслабились. Даже с мы с Марком.

Наши утра стали совсем горячи – сегодня я снова проснулась от поцелуя… но другого.

Губы Марка скользили по внутренней стороне моего бедра, а когда я распахнула глаза, драконий взгляд зажег огонь и во мне. Он скользнул языком, медленно раскрывая меня как раковину и тронул острым кончиком жемчужину в ней – сон слетел в мгновение ока.

Я выгнулась, запрокинула голову и вцепилась пальцами в железную спинку кровати, стараясь контролировать дыхание и не стонать слишком громко, когда касания начали становиться все чаще, а подозрительно длинный язык, извиваясь, прополз внутрь меня.

Кажется, до Марка я никогда и не знала, что такое куннилингус. Все, что раньше со мной делали под этим названием было на удивление невнятным. Я, конечно, кончала, но… Оказывается, языком, губами, пальцами можно так тонко управлять моими реакциями и возбуждением, словно ему там, внизу, выдали пульт управления как в ЦУПе и каждый рычажок и колесико были пущены в дело.

Я не орала. Я даже не стонала. Я честно держалась, кусая губы, но, видимо, от меня настолько сильно шарашило сексом, что энергия просочилась даже за пределы спальни.

Втянув воздух сквозь сжатые зубы и открыв глаза, чтобы посмотреть на темно-рыжего дракона между моих ног, я замерла.

Вскрик застыл в горле и вырвался лишь хрипом.

Дима стоял в дверях и смотрел на нас очень темным взглядом.

Одна тьма на двоих

Волоски на коже разом встали дыбом. Слишком много эмоций было в этом взгляде. Нечитаемых, незнакомых, сильных – страшных.

Я не успела ни испугаться, ни дернуть Марка. Димка оторвался от косяка, сделал несколько ленивых скользящих шагов к нам и склонился надо мной, одновременно по-хозяйски властно положив ладонь на мою грудь и накрывая губы.

Я не смогла ответить на требовательный поцелуй. Я замерзла, застыла, сжалась, не представляя, что теперь будет. Марк наконец почувствовал, что что-то пошло не так и поднял голову.

Димка повернулся к нему – и на несколько мгновений темный и огненый взгляды скрестились как мечи в смертельном поединке.

Смуглая рука на моей груди напряглась, длинные пальцы на моих бедрах впились сильнее…

А потом горячий язык скользнул между моих губ, и другой – обвился вокруг набухшей влажной плоти, и я судорожно вдохнула от такой слаженной атаки.

Я любительница делать вид, что ничего особенного не происходит, даже когда происходит что-то совсем стремное. Однажды вдоль дорожки в лесу, по которой я шла, параллельным курсом шел человек в костюме крокодила с косой. И ничего. Я пару раз переключила треки в наушниках, остановилась сделать фото граффити на заборе и собрать кленовые листики. А потом пошла дальше. Крокодил потом свернул куда-то на просеке.

Или вот в юности, когда меня хватали в автобусе за жопу, с ничего не выражающим лицом просто разворачивалась спиной к стене. Ничего не происходит. Все в порядке.

Но это, вот прямо сейчас происходящее, даже для меня перебор!

Я хотела оттолкнуть Димку, свести ноги, сбежать, в конце концов, но стоило мне дернуться, как они снова обменялись этим, казалось, забытым взглядом-без-слов и снова сделали так, как умели только они – втянули, силой затащили внутрь, туда, куда я боялась идти сама.

Как обычно.

Пальцы Марка стали наглее, а язык жестче, мгновенно и принудительно захватывая меня в плен ослепительных ощущений. Он присосался к моему клитору – меня дернуло как током сладкой болью такой интенсивности, что разом ослабели все мышцы, словно от реального электрического разряда.

Губы и руки Димки – напротив, теперь ласкали меня мягче. Одна его рука зарылась в волосы, не давая прервать поцелуй, другая – массировала грудь. Чуть грубовато, чувствительно и так, словно он имеет на это право.

Ощущать поцелуи одновременно на губах и между ног – это был охренительно новый опыт в моей жизни! Все чудилась какая-то связь, какие-то особые путешествующие через все тело туда-обратно течения. Хотелось погрузиться в это, застыть, прочувствовать.

Меня ласкают сразу двое мужчин.

Господи, и каких!

Как в том анекдоте про то, что если у тебя нет мужчины, то у кого-то их два.

Словно я провела столько времени одна для того, чтобы сегодня получить джек-пот. Рыже-черный, огненно-темный шквал, который не выпускает меня из своих многочисленных рук, пробуждает в теле огненные взрывы своими языками, зажигает, морозит, смешивает в ошеломительные коктейли ворохи ощущений.

Но это я думала только сначала.

Потом думать стало нечем.

Они оба были для меня близкими, мы вместе спали, целовались, ласкались и занимались любовью уже много дней. Для сопротивления надо было включить разум, а он не хотел покидать сладкое дымчатое облако, в котором плавал по их вине.

Марк согрел дыханием напряженно пульсирующий узелок нервов, коснулся его кончиком языка – и одновременно задел внутри меня пальцами какую-то очень чувствительную точку, так что меня скрутило в ярких спазмах – пока Димка увлеченно вылизывал мои соски чуть шершавым, как у кота, языком.