Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)

– На что? Вы хотите сказать, что знали о том, что они мне скажут, ваше величество? – На миг в голову приходит бредовая мысль, что король каким – то образом подслушал твой разговор с мертвыми.

– Нет, – качает головой он, как бы отвечая сразу на высказанное и на подуманное. – Откуда я мог знать? Я просто очень надеялся, что вы выслушаете и согласитесь. Это же не мне нужно. И не вам.

– А кому?

– Всем, – отвечает король. – Государству, – добавляет он.

Что ж, значит, не все долги уплачены третьей гвардейской… не все, раз король чего – то хочет, а мертвецы в один голос требуют согласиться. Так вот для чего ты жив остался, капитан…

– Понятно, – киваешь ты. – Приказывайте, ваше величество.

– Приказать не могу, – качает головой он. – Только попросить.

– Просите, – соглашаешься ты.

Тебе все равно, что это звучит столь нелепо, – ведь короли ни у кого ничего не просят. В том месте, где живые договариваются с мертвыми при посредстве тяжелораненого, еще и не такое возможно.

А король и говорит невозможное. Впрочем, невозможным оно становится не сразу, а вначале – вначале ничего удивительного нет. Ты ведь и ожидал чего – то такого…

– Вы будете обвинены в оскорблении короля, граф Лэрис, – говорит его величество. – В оскорблении короля, повлекшем за собой его гибель. Вы будете обвинены в государственной измене, лишены имени и титула, преданы суду и приговорены к смертной казни. Все это будет проделано заочно, мы не станем дожидаться, когда вы встанете на ноги, вашего выздоровления будет дожидаться лишь плаха, и я прикажу целителям, чтобы они трудились не покладая рук!

– Не понимаю, ваше величество… – растерянно произносишь ты.

– Не понимаете, граф Лэрис? – гневно откликается король. – Чего именно вы не понимаете?

– О чем вы меня… просите? Разве для суда и приговора так уж нужно мое согласие?

– Я просто еще не перешел… к просьбе, – отвечает король, и весь его гнев исчезает как дым на ветру.

Ты молчишь. Ты окончательно ничего не понимаешь.Лишение имени.И титула.Позор.

Месть его величества за то, что я сказал его покойному брату? Не слишком ли мелко для короля?А потом… неужто этого хотела от тебя третья гвардейская? И при чем здесь какая – то просьба? Можно ли о чем – то просить человека, с которым собираешься проделать все это? Или его величество намерен попросить, чтобы перед казнью ты улыбался?Вот тут – то король и произносит это свое невозможное.

– Вас подымут на ноги гораздо раньше, чем об этом станет известно за стенами этой палатки. Я уже отдал соответствующие распоряжения, – говорит он. – Как только это произойдет, вы сбежите из – под стражи. Вас станут преследовать, но не найдут. Вас будут искать. Вас будут очень тщательно искать, капитан. Пожалуй, никого еще не искали с такой тщательностью. Но все – таки не найдут. Вы будете очень хорошо прятаться, верно?

– Прятаться? Я?! С какой стати вы решили, что я стану это делать?! – Гнев приподымает тебя с постели, ты почти забыл, что перед тобой – король, а уж о собственных ранах… Гнев заставляет тебя позабыть о словах твоего мертвого лейтенанта… Да как его величество смеет, в самом – то деле?! Есть жертвы, о которых нельзя ни просить, ни требовать!

– Да как вы посмели просить о таком?! – вырывается у тебя.

И тогда лицо короля делается страшным.

– А ты хочешь… чтоб я тебе короля скормил? Тебе и твоей ненасытной чести? – В устах его величества это внезапное «ты» просто немыслимо. На «ты» короли только с равными или с богами. А это ужасающе простонародное «скормил»… Даже твой неистовый гнев замирает перед немыслимым.

– Короля – победителя? Знамя славы? А не жирно ли тебе будет? – шепчет его величество.

Это только казалось, что гнев замер.«Ах, король у нас – победитель? Ах, значит, знамя славы?! Сначала струсил, потом подставился как дурак, а теперь – победитель?! А твои ребята из – за него…»

– Моя честь не питается падалью! – Слова выхлестывают, словно внезапный удар шпаги.

И получают достойный ответ. Достойный и безжалостный ответ опытного бойца. Пусть это всего лишь слова, но они стоят десятка иных ударов шпаги.

– Питается, граф, еще как питается. Чем – то таким всегда питается честь героев, подобных тебе, – безжалостно и страшно контратакует его величество. – Вам лишь бы самим остаться незапятнанными, а на всех остальных плевать!

– Неправда! – яростно выдыхаешь ты, но король прерывает тебя, не давая ответить.