Исчезновение Залмана

– Твоими духами, – сказала Айлин.

Он лежал и слушал, как по паркету коридора бежали ее каблучки. Потом поднялся и встал у полуопущенной гардины, наблюдая, как Айлин пересекла городскую площадь, как трепетал на ветру ее тонкий шарф с настурциями. Подождал еще несколько минут, набрал номер рецепции и хрустящим от вежливости голосом спросил, где остановились циркачи. Девушка с рецепции объяснила, что большинство артистов живут в своих фургончиках.

– Но если я не ошибаюсь, они заняли несколько номеров в нашей второй гостинице, «Ваналинна». Это всего в двух кварталах отсюда, – добавила она подпрыгивающим, как на ухабах, голосом.

«Маленький у нас городок», – думал Арт, держа за шнур и вращая допотопную телефонную трубку. Он сполоснул лицо и почистил зубы – уже во второй раз с утра. В настольном справочнике нашел телефон гостиницы «Ваналинна» и автоматически скаламбурил сквозь зубы: «Ваналинна не дает без ванилина».

– Госпожу Зотову, будьте любезны, – сказал Арт.

– У нас никого нет с такой фамилией, – ответил эстонец-портье.

Вытянув Аленину фамилию из какого-то глухого уголка памяти, словно из старой ушанки, Арт сказал:

– То есть госпожу Юнус, пожалуйста.

– Соединяю.

«Сохранила-таки девичью фамилию», – подумал Арт.

Она сняла трубку после пяти долгих гудков.

– Алена, это я.

– Темка…

– Я зайду?

– Конечно.

– Прямо сейчас?

Арт снял футболку, в которой спал, и надел рубашку светло-шалфейного цвета с пуговицами на уголках воротника. В рыночных рядах купил букет ромашек у старой эстонки с темными дряблыми щеками. Он шагал быстро, сжимая в правой руке букет, завернутый в простую бумагу. Поворачивая за угол в сторону Алениной гостиницы, он через плечо оглянулся на площадь.

Номер был на третьем этаже, вверх по узкой лестнице. Дверь в комнату была приоткрыта, но он все же постучал, совсем легонько.

– Алена, – выдохнул он. – Цветы. Тебе.

– Темка, спасибо. Ты мне всегда дарил цветы.

Она подошла к нему, переступив через узкий перешеек комнаты, и опустила руки ему на плечи.

– А Коля где? – спросил Арт, притягивая ее к себе и без стеснения заглядывая под блузку с низким вырезом.

– По делам бегает, – ответила Алена.

– Вот это да – наш золотой мальчик теперь у тебя на побегушках? – спросил Арт, а его пальцы уже нащупывали ее ключицы и крючочки бюстгальтера.

– То бегает, то прыгает. А то вообще сидит в углу, – сказала Алена и поцеловала его в губы. – Я по тебе так соскучилась, Темка.

Стараясь, как в кино, расстегнуть все крючки и пуговки одним ловким движением, Арт думал, что ему уже давно не приходилось никого раздевать – Айлин или приходила в спальню из ванной голая или вообще не снимала бюстгальтер. И одновременно – если можно одновременно думать о двух возлюбленных – он думал об Алене. Яснее всего он помнил ее грудь – пасмурно-облачный цвет неспелой клюквы, вкус сиренево-серых ареол…

Он наконец-то разделался с тремя крючками и положил ладони на ее голую грудь.

– Темка, подожди, я так не могу… Я хочу на тебя сперва посмотреть, – сказала она.

Он молча расстегивал рубаху, продолжая слегка теснить ее к двуспальной кровати, застеленной только с одной стороны. Алена стянула блузку через голову и освободилась от бюстгальтера. Повернувшись к нему спиной, она расстегнула молнию канареечной юбки. Юбка упала к ее ногам, словно разорванный парус. На спине, чуть ниже ее плеч, Арт увидел небольшие шрамы, стянутые посередине наподобие оспин. Алена повернулась к нему лицом и опустила глаза, и он заметил на животе растяжки, сбегавшие вниз, как саламандры. Но эти шрамы и растяжки не только не вызвали в нем отвращения, но возбудили еще сильнее, вызывая к жизни забытую нежность.

– Темка, погоди, – повторила Алена в постели. – У тебя есть?.. Сам знаешь…

– В прошлый раз ничего не было, – ответил Арт.

– Не говори так, – прошептала Алена, вдруг оказавшись на грани слез, и Арт промолчал в ответ, только пристально посмотрел на нее сверху вниз. Она лежала на низкой постели, как прошлое, которое он все еще любил, но которым уже давно перестал дорожить…

Потом Арт сходил в ванную, принес два вафельных полотенца и лег чуть наискосок, так, что его согнутые в коленях ноги зависли над Алениными, наподобие разведенного моста над рекой в их родном городе. Алена достала сигарету из мятой пачки, лежащей на тумбочке у изголовья, и закурила.

– Дай сигаретку, – попросил Арт с детской интонацией.

– А я думала, американцы не курят, – сказала Алена.

– Американцы – нет, – ответил Арт. Он глубоко затянулся раз, потом другой. – А как Коля сюда попал? – спросил он.

– А что я сюда попала, тебя не удивляет? – спросила Алена, но без раздражения в голосе.

– Я просто хотел…

– Спросить… Я знаю, что ты хотел спросить. Скажи, Темка, а что ты будешь делать, если Коля вдруг вернется раньше времени?

– Отп…жу его, вот что.

– Тем, нельзя, он мой муж.

– Почему нельзя? Я ему уже один раз все объяснил. И еще раз объясню, с большой радостью. Почти двадцать лет прошло.

– Темка, хватит изображать гопника. Ты же из интеллигентной семьи, – сказала Алена.

– Что значит изображать?

– Ты что, правда ему морду набил?