Исчезнувшая дочь

С тех пор как Анна исчезла, он не переступал порог их бывшей супружеской спальни, по крайней мере, насколько Джулии было известно.

– Папочка, – сказала Анна, поднимая голову, – иди к нам. Давайте все ляжем и обнимемся.

Наступила неловкая пауза.

– Даже не знаю, – пробормотал Брайан, – я…

– Ну, папочка!

Брайан шагнул вперед. Под его запавшими глазами еще темнели круги, но лицо просветлело, чего не было со дня пропажи.

– Входи, входи, – пригласила Джулия, отодвигаясь. – Ложись рядом.

Брайан нерешительно пересек комнату и прилег, опершись на локоть, с той стороны кровати, на которой прежде спал рядом с Джулией. Протянул руку и дотронулся до дочери. Та отвернулась от Джулии, обняла его за шею.

– Папочка, я тебя люблю, – сказала она.

– Я тоже тебя люблю, – прошептал тот. – Очень-очень.

На какое-то мгновение Джулия задалась вопросом, не была ли она слишком строга к Брайану. Может быть, он лучше, добрее, полноценнее как отец и муж, чем ей представлялось? Не ослепил ли ее воображаемый свет нарисованного в голове идеала, затмив скромный огонек реального человека и тех качеств, которые можно было все еще в нем увидеть, если бы только Брайану удалось выбраться из сумрачного леса, разведенного вокруг него матерью?

Джулия коснулась его локтя и улыбнулась.

– Брайан, она вернулась.

– Да, – отозвался он, выворачиваясь из-под ее руки. – Удивительно. Настоящее чудо.

– Но где она была все это время?

– Никому не известно. Сегодня утром она проснулась на автобусной остановке и зашла в газетный киоск. В Тарпорли. До того никто ее не видел.

Сегодня утром. Пока Джулия накачивалась водкой, ее дочь возвращалась в мир. Она посмотрела на будильник. Три часа дня. То есть она проспала шесть часов. Не важно. Главное, что Анна здесь.

– С ней все в порядке?

– Физически? Да. В полиции сказали… – Он замолчал и показал взглядом на дочь. – Потом поговорим, ладно? Так будет лучше.

– Хорошо.

– Ты бы спустилась вниз, скоро приедет Уинн, а тебе еще переодеться надо.

Анна скатилась с Брайана:

– Можно я останусь с тобой, мамочка? Можно?

– Ну, конечно, можно, – Джулия притянула дочь к себе.

Та была такая теплая, такая настоящая, такая живая. Джулия уже не надеялась, что когда-нибудь вновь ее увидит. Смирилась с пропажей Анны, утянувшей за собой все, что придавало смысл и цель ее жизни. Немного пожив без дочери, зато с гнетущим сознанием своей вины, Джулия поняла, что не смогла бы так жить.

По рукам побежали мурашки. Она сжала Анну еще крепче, возблагодарив пульсирующую боль в висках, по которой только и понимала, что жизнь продолжается и она обнимает дочь, только что вернувшуюся домой.

Однако при всей этой радости, одна мысль не давала покоя.

Кто и для чего похитил ее дочь? Рисковал, увозя средь бела дня, сумел укрыться от британской полиции (да что там британской – интернациональной!). И все это только затем, чтобы просто вернуть девочку через неделю?

Если бы злоумышленников поймали, легко бы они не отделались. Убей они или продай Анну, тогда, по крайней мере, все было бы логично: либо они получали удовольствие от убийства, либо – деньги от продажи. До тех пор, пока у полиции нет никаких зацепок, похитители могут чувствовать себя в полной безопасности. Отправная точка на первый взгляд очевидна: заметили ребенка, оставленного без присмотра, и похитили.

В действительности все было не так. Сначала рисковать, похищая девочку, а потом рисковать, возвращая ее? Для чего? Что они с этого будут иметь? Бред какой-то. Чего-то тут явно недоставало, какого-то звена. Но какого?

И это ее нервировало. Что, если это не было случайностью? Что, если Анну выбрали сознательно?

Анна завозилась – Джулия слишком крепко прижала ее к груди.

– Мам, ты меня сейчас раздавишь.

– Прости, солнышко. Просто никак не решусь тебя отпустить.

И она не отпустит. Потому что если Анну выбрали не случайно, значит, для этого была некая причина. Тогда все еще далеко не закончилось.

Тот, кто это сделал, никуда не делся, и смысл содеянного был известен только ему.

И может быть, как раз сейчас он планирует следующий удар.

4

– Миссис Краун, я так за вас рада. Это самое настоящее чудо, – с улыбкой произнесла Уинн.

Эта улыбка стала первым искренним движением, замеченным Джулией на ее лице. Впрочем, Уинн была все той же: уравновешенным, жестким профессионалом своего дела. Никому не под силу выполнять подобную работу и оставаться совершенно бесстрастным, но если ты не в состоянии держать эмоции в узде, то не будешь способен ее выполнять. Если размякнешь, твоя работа тебя сожрет.

И то, что Уинн теперь улыбалась широко и спокойно, с видом явного облегчения, показывало, что она – человек.

– Спасибо, – поблагодарила Джулия. – Спасибо вам за все, что вы сделали.

Они втроем сидели в гостиной. Волосы Джулии были еще влажными после душа. Она чувствовала себя получше, хотя головная боль не утихала, несмотря на два порошка ибупрофена. Только это не имело значения. Мир вновь сиял яркими красками. Анна спала, положив головку на колени матери.