Исчезнувшая дочь

Теперь мы можем расслабиться. Девочка там, где нужно. Странно, что все произошло так быстро, но это ничего. Мы не настолько глупы, чтобы заглядывать в зубы дареному коню. Однако бдительность все же терять не стоит. Никогда не знаешь, на что способен отчаявшийся человек. Взять, к примеру, нас самих: мы вот отчаялись, и к чему это привело?

Нам до сих пор не верится, что удалось все это проделать. Забрать девочку, спрятать ее, вернуть целую и невредимую, причем ни секунды мы не были близки к провалу. Это удивительно даже для нас, при наших-то возможностях. Даже для того, кто прошел по такому пути, как мы.

Признаем, удача была на нашей стороне. Именно так. Все прошло без сучка и задоринки. Нам бы в любом случае это удалось, без сомнения (тому порукой грамотное планирование и интеллект), но удача – прекрасный помощник. Кажется, Наполеон как-то сказал: «Мне нужен удачливый генерал, а не хороший».

А как насчет такого, который сочетает в себе оба этих качества, а, мсье Бонапарт?

Мы восхищаемся Наполеоном. Он был великим и смелым человеком. Уверены, мы бы ему тоже понравились.

Итак, мы выиграли первый натиск и возобладали в первом сражении. Но, как и всякому хорошему генералу, нам этого мало. Слишком мало.

Бой закончен, но война только начинается.

2

Джулия старалась делать все как можно быстрее. Когда нынешняя ситуация станет привычной, будет достаточно подъехать к дому, подождать, пока Анна не выйдет, не заберется в машину, и после этого спокойно уезжать. Но на первый раз она должна была вылезти из машины, постучаться в дверь и встретиться лицом к лицу с Брайаном и Эдной.

Она постучала. Прошло порядочно времени, прежде чем Эдна открыла дверь. Путь из дальней части дома ко входной двери был очень некоротким и довольно-таки запутанным. Вот что происходит, когда корни твоего дома уходят в шестнадцатый век.

Дому было четыреста лет. За это время он повидал немало: рождения, смерти, свадьбы, похороны, праздники, разорения, может быть, даже убийства. И вот теперь он молча наблюдал за выходкой своих последних жильцов, вписывая ее в свою долгую историю. Брайан как-то рассказывал, что когда они только-только сюда переехали, он боялся встретиться с привидениями, продолжающими разыгрывать неоконченные пьесы своей земной жизни. «Тоуд-Холл» – так прозвал он свой новый дом. До этого они жили в пригородном особнячке 30-х годов и переехали после смерти отца Эдны, оставившего приличное наследство. Новое жилище пугало маленького мальчика. Потом страх прошел. По словам Брайана, он «привык к дому».

«Подрос, наверное, и перестал верить в призраков», – объяснил он.

Джулия, однако, в этом сомневалась. Она подозревала, что если в доме и водились привидения предыдущих жильцев, они были подавлены присутствием Эдны. Не Брайан подрос, это дом претерпел существенные пертурбации под властной десницей Эдны. Здание обветшало, нуждалось в ремонте, но она проследила, чтобы его как следует отремонтировали. Стены были укреплены, кровля – заменена, дымоходы – прочищены. Дом привели в приличный вид, заново подключили к электросети, водопроводу и канализации. Теперь за древним фасадом скрывалась обыденная современная начинка.

Места для призраков, обитателей протекающих труб и продуваемых всеми ветрами чердаков, в нем не нашлось. Да и как им было дать знать о своем присутствии, если все скрипучие половицы и покосившиеся двери заменены были на новые, плотно пригнанные?

Если привидения когда-то здесь и обитали, они отступили под натиском Эдны. Они могли себе это позволить. В конце концов, Эдна довольно скоро исчезнет, а у них впереди – вечность. Быстренько упаковали свои ржавые цепи и лохмотья и отравились пугать маленьких мальчиков где-то еще, дожидаясь, пока Эдна не освободит Тоуд-Холл.

Вместе с ними исчезло и обаяние дома. Он стал холодным, пустым и унылым. Джулии ненавистна была одна мысль, что Анне придется тут расти. Нет, она этого не позволит. Найдет способ отвоевать дочь. Сколько бы времени на это ни потребовалось.

По крайней мере, так она говорила самой себе. Но где-то глубоко внутри тоненький противный голосок хихикал над этими надеждами, называл дурой, воображающей, что Эдна позволит воплотить их в реальность. Наверное, попытка ни к чему не приведет. Однако она попытается. И выиграет. Если мир таков, каков он есть, она просто обязана выиграть.

Если. Такое большое-пребольшое «если».

Наконец, Эдна соизволила открыть дверь. На свекрови были темные брючки и голубая блузка, на шее – платочек от «Hermes». Она пренебрежительно, без тени улыбки глянула на Джулию.

– Доброе утро. Анна играет в саду.

– Вы должны были собрать ее, – сказала Джулия. – Сейчас уже девять утра. С этого часа она моя.

– Я же не знала, придешь ты или нет. Брайан мне ничего не сказал.

Разумеется, он ей все сказал! Эдна просто издевалась над ней. Ладно, замнем. Она еще не подозревает, что ей предстоит.

– Он здесь? Я бы предпочла иметь дело с ним. Он как-никак отец Анны. И договаривалась я именно с ним, а не с тобой.