Исчезнувшие тени

Прикинув, что формальное разрешение получено, Земцов сообщил о своем намерении старшему инспектору, и, не дожидаясь ответа, решительно направился к припаркованной здесь же полицейской машине.

Ошалевший от такой наглости Кунц, несколько мгновений стоял с открытым ртом, провожая взглядом могучую фигуру русского коллеги. Потом, словно очнувшись, он засеменил следом, выкрикивая что-то о превышении полномочий и жалобах начальству. Напрасно старший инспектор распинался, Земцов уже кинул портплед в багажник и сам пытался забраться на заднее сиденье.

Всю дорогу до штаб-квартиры Фарма в пригороде Вены, -Винер Ноердорфе, Фридрих Кунц, не скрывая раздражения от происходящего, бухтел о неслыханном поведении Земцова и о том, что только из уважения к его званию он не выкидывает представителя Интерпола из страны.

Такая реакция сперва немало позабавила Земцова, но под конец поездки Кунц стал реально его напрягать, потому как отвлекал от ознакомления с рапортом о ходе следствия, который ему и передал, скрипя сердцем, Кунц.

Когда автомобиль наконец затормозил у центрального входа, построенного из стекла и бетона здания Фарма, Земцов не выдержал и прикрикнул на старшего инспектора, чем вверг того в окончательный ступор.

Несколько минут спустя они уже сидели в креслах напротив герра Арно Штерценбаха – президента и генерального директора Фарма.

Пока Кунц в свойственной ему манере рассыпался в витиеватых извинениях за то, что оторвал такого уважаемого человека как Штерценбах от важных дел, Земцов по привычке внимательно изучал собеседника.

Арно Штерценбах был высоким, чуть полноватым мужчиной средних лет, одетым в дорогой костюм от одного из всемирно известных брендов. На запястье у генерального директора красовались дорогие часы, подчеркивавшие высокий статус их обладателя. Открытое лицо, обрамленное короткой окладистой бородкой, выражало уверенность и целеустремленность, а слегка капризный изгиб губ выдавал в нем человека, привыкшего, что все в этом мире складывается так, как угодно, лишь ему одному.

Довершали портрет серые проницательные, слега водянистые глаза, которыми Штерценбах снисходительно смотрел на извиняющегося Кунца.

«Похож на шмеля, – подытожил Земцов, – на первый взгляд нерасторопен, вальяжен, но в любой момент может ужалить так, что мало не покажется».

После же он огляделся. Кабинет был под стать своему хозяину – просторный и светлый, с окнами во всю стену. Массивный стол из ценной породы дерева, дорогие письменные принадлежности. На противоположной стене в красивых рамках висели фотографии, на которых Арно Штерценбах был с сильными мира сего в самых разных антуражах: на заседаниях в больших кабинетах, конференциях в светлых и просторных залах.

На одном из фото еще молодой господин Штерценбах был запечатлен улыбающимся в мантии выпускника вместе со своими однокашниками на фоне старинного здания, в котором Земцов без труда признал один из колледжей Оксбриджа9

.

Чуть поодаль на полках и стеллажах расположились подобранные с большим вкусом произведения искусства – картины, иконы, статуэтки. Что-то подсказывало Земцову, что подделок среди этих шедевров не было.

Наконец он решил, что пора заканчивать бессмысленный бенефис Кунца, и не дав тому договорить, резко спросил:

– Вам доводилось бывать на Ближнем Востоке, герр Штерценбах?

Бедняга Кунц чуть не поперхнулся на полуслове, а хозяин Фарма перевел надменный взгляд на Земцова. Оценивающе осмотрев его с ног до головы, на мгновение задержав взгляд на знаменитой Земцовской черной перчатке, Штерценбах вопросительно посмотрел на старшего инспектора.

– Позвольте представить, – нехотя вздохнул Кунц, – майор Земцофф. Из Интерпола.

– Русский? – левая бровь Штерценбаха удивленно поползла вверх.

Земцов развел в стороны огромные как кувалды ладони и утвердительно кивнул. Штерценбах изобразил некое подобие улыбки, больше напоминавшее звериный оскал.

– Занятная вещица, – Земцов поднялся с кресла и подошел к одному из стеллажей, указывая на старинную глиняную табличку с древними письменами.

– Можно? – спросил он, и, не дожидаясь разрешения, взял артефакт в руки.

Пару мгновений повертев предмет в пальцах, Земцов изрек.

– Держу пари, что однажды видел точно такую в коптской церкви Умм Эз-Зунар, что в Сирийском Хомсе… – задумчиво протянул он. – Правда, это случилось при не очень приятных обстоятельствах…

В глазах Штерценбаха на мгновение мелькнул гневный блеск.

– Да, господин майор, вы правы, я люблю путешествовать… К этому располагает мой род занятий… Однако вещь, которую вы держите в руках, я приобрел на аукционе в Лондоне, – твердо произнес он, и не один мускул не дрогнул на его лице.

Земцов довольно кивнул, и, поставив табличку обратно на полку, вернулся в кресло.

– Позвольте несколько вопросов, – начал Земцов, раскрывая папку с отчетом.

Однако в их диалог, наконец, вклинился Кунц.

– Нечего тут спрашивать, – заметил старший инспектор – вы, Земцофф, и так злоупотребили нашим гостеприимством…

Неожиданно на помощь майору пришел сам господин Штерценбах.