Исчезнувшие тени

Садхир, как и положено прирожденному скептику, не разделял мотивации Земцова, и считал поездку в Каннок «пустыми покатушками, за которые на худой конец хотя бы заплатят командировочные».

Земцов не обращал внимания на ворчание Садхира.

Одна существенная деталь не давала ему покоя, но он решил приберечь ее напоследок и обсудить уже в полиции Каннока.

«Ну, вот и приехали!» – Садхир как раз выворачивал руль, съезжая на трассу А-460.

Дорожный знак провозглашал, что их приветствует Каннок – столица округа Каннок-Чейз.

Каннок – это один из самых милых и уютных городов Стаффордшира, да и всего Западного Средиземья.

С северо-восточной стороны Каннок примыкает к особо охраняемому природному парку – Каннок-Чейзскому лесу, а с юга его обходит полукругом автомобильная дорога М-6, идущая дальше на север, вплоть до самого Манчестера.

За, без малого, тысячу лет, Каннок проделал долгий путь от крохотного поселения до вполне себе приличного города с населением почти в тридцать тысяч человек.

Пик экономического могущества города пришелся на эпоху великой индустриальной революции, когда расположенные по близости угольные шахты стали давать множество новых рабочих мест, а торговля сырьем приносила немалый доход местным коммерсантам.

Теперь роль Каннока в экономике Великобритании поубавилась, и город, в основном известен своими достопримечательностями.

Это знаменитый Грин Хаус – дом постройки начала XVIII века, в свое время принадлежавший сэру Роберту – четвертому баронету Фишеру – владетелю этих мест; да небольшое немецкое военное кладбище.

Особо стоит упомянуть церковь в честь святого Луки, вот уже девять столетий гордо, возвышающуюся на площади святого Иоанна. С ее колокольни открывается отличный вид на городи и каждый уважающий себя турист просто обязан сделать с нее фото.

Немного покружив по узким переулкам, Садхир остановил машину у трехэтажного кирпичного дома номер пятнадцать по Вульвергемптон роуд.

Большой информационный стенд сообщал, что в этом неприметном здании располагается полицейское управление Каннока.

Земцов с трудом вылез из машины, и с удовольствием потянулся.

«Пошли, здоровяк» – поторопил его выпрыгнувший из-за руля с легкостью рыси Садхир – «чем раньше начнем, тем раньше до тебя дойдет, что вся эта история не стоит выеденного яйца, и мы, наконец, отправимся по домам».

Земцов смерил своего приятеля пронзительным взглядом и Садхир счел за лучшее сменить тактику.

«Понимаю, Дэнни, хмммм… тебе это кажется шансом найти ее…» – он молча пожевал губами – «но… ты ведь лучше меня знаешь – девчонки, скорее всего уже нет в живых…».

Ничего не ответив, Земцов подхватил сумку с документами и решительным шагом направился к входу.

Садхир проводил друга взглядом, и, тяжело вздохнув, нехотя пошел следом.

Изнутри полицейский участок Каннока ничем не отличался от обычного околотка, каких тысячи по всей Британии.

Выкрашенные в казенный серый цвет стены сразу навевали уныние. Входящий буквально с полушага упирался в массивную стойку дежурного констебля, служившую символическим барьером, отделявшим обычный мир от «обители законности и правопорядка». Слева и справа от входа расположились лавки для посетителей, с виду больше напоминавшие эдакие прокрустовы ложа.

«Нам нужен суперинтендант Маклафлин» – пробубнил Садхир, – «шеф сказал, что ему поручено оказать нам всяческое содействие».

Земцову не раз приходилось иметь дело с шефом Садхира – командором Питером Амберкомби – высоченным сорокалетним лысым детиной с испепеляющим взглядом.

В Скотленд Ярде за Амберкомби прочно закрепилось прозвище «Свинец», потому как мало кто мог более пятнадцати секунд находиться рядом с ним без ущерба для собственного здоровья. Даже Земцову в его присутствии хотелось стать меньше ростом и поскорее исчезнуть.

Амберкомби был неплохим «Бобби»10

, но напрочь лишенным элементарной фантазии. Сухой, как наждак, прямой, как лом, он резал правду матку каждому, от чего его дальнейшая карьера, как не раз повторял Садхир, была под большим вопросом.

«Всяческое содействие» в исполнении Амберкомби означало почти «никакое». Добавить сюда недавнее упоминание Садхира о том, что «на большие ресурсы в этом деле можно не рассчитывать» и оптимизма у Земцова явно поубавилось.

В след за дежурным сержантом Земцов и Садхир долго петляли по лабиринту коридоров второго этажа, пока наконец не остановились у обшарпанной, явно знававшей лучшие временя двери с внушающей доверие табличкой, гласившей «Соблюдайте тишину, гений за работой!».

Они очутились в неожиданно уютном кабинете, больше напоминавшем чью-то квартиру, нежели рабочее место.

Стены были оклеены явно купленными за свой счет обоями теплых оттенков, на окнах были практически домашние занавески. В углу примостилась старомодная софа, над которой в большом количестве висели семейные фотографии.

Было очевидно, что обитатель этого кабинета – явно крепкий семьянин, как и все копы больше времени проводящий здесь, чем дома, стремится наполнить его теплом и уютом.

Навстречу гостям из-за приземистого письменного стола поднялся хозяин кабинета.