Искала я милого моего

А вот Мелави в этом смысле не повезло – или повезло, как посмотреть. От каждого Источника во все стороны расходятся тонкие линии энергетических рек, ручьёв и ручейков, понятное дело, чем дальше от центра и глубже они залегают, тем слабей. Но именно в Мелави имелась некоторая аномалия – там, продолжая водную аналогию, кое-где из земли били ключи. Точечные сгустки энергии в нескольких районах располагались довольно близко к поверхности, активность то затихала, то разгоралась, и потому в их свойствах разобрались не сразу. К тому моменту город уже разросся и аномальные зоны были застроены особенно густо, потому что всякую тварь неосознанно тянет к местам силы. Жить там можно долго и приятно, вот только черные лаборатории растут как грибы. Выращивать кристаллы, строить контуры высокой сложности и создавать новые схемы имели право только дипломированные учёные и только в специально отведённых защищённых зданиях. Но когда запреты останавливали тех, кто стремится к Истине и большим бабкам? Люди с даром и авантюрной жилкой стекались в Мелави и норовили создать свой маленький бизнес, спрос на энергию никогда не заканчивался. Но возбуждённые умы и жадные дрожащие ручки то и дело совершали ошибки, и чёрные лаборатории, спрятанные в жилых кварталах, часто взлетали на воздух, унося с собой многие невинные жизни.

В последние годы ситуация стабилизировалась, энергополиция рыла землю в прямом и переносном смысле, отыскивая преступников, все «ключи» более или менее контролировались. Но учитывая их миграцию и всплески, полностью обезопасить город не мог никто, и детище отца Свилана не оставалось без работы надолго.

Этой ночью рвануло в бедном квартале, который давным-давно был жалкой трущобой, но лет десять назад начал оживать и хорошеть. Мэр полагал, что это принёс плоды его план развития города, но на самом деле просыпался очередной ключ, потихоньку поднимаясь к поверхности. Преступный мир жив только потому, что соображает быстрей государства, вот и теперь кто-то сориентировался раньше всех и открыл лабораторию в одном из глухих подвалов. Но то ли на специалисте сэкономили, то ли ключ взбрыкнул, но сегодня «Истинная Благодать», разбирая завалы, нашла пятерых, не считая сумасшедшего учёного, на которого милосердие не распространялось. Впрочем, и жители дома могли быть в деле, зачастую мафия в целях конспирации покупала под свои нужды всё здание и селила там надёжных людей. Вот только трёхлетняя девочка погибла без вины, даже если её родители замешаны.

Эмилия, как и все честные горожане, не любила чёрных энергетиков. Во-первых, ей не нравилась непредсказуемость и неуправляемость этого вида смерти. А во-вторых, ей в принципе не нравились бизнесы, которые она не контролировала. В Мелави таковых было мало, но с этими психами она сама не желала иметь дело. Несколько раз получала заманчивые предложения, но всякий раз отказывалась.

– Мне папа запретил, – объяснила как-то особенно настойчивому дельцу.

И это было правдой, однажды отец, объясняя маленькой Милли причину очередного переполоха на улицах, взял с неё слово никогда не приближаться к этим опасным людям. Как ни странно, она послушалась, и позже, многократно приближаясь к разным другим опасным людям, чёрных энергетиков избегала. Постепенно они и сами перестали искать с ней встреч, главным образом потому, что заметили связь между попытками наладить отношения со Змейкой и внезапными смертями в своих рядах.

Со временем у Эмилии выкристаллизовались собственные правила жизни, частью основанные на уроках отца и Мадины, частью на собственном опыте. Например, она считала, что её прекрасный умный папа был кое в чём не прав: нельзя быть исполнителем чужих планов. Рано или поздно исполнителей всегда убивают, даже если ты курица, несущая золотые яйца. Вдруг перестанешь нестись, узнаешь лишнего или кто-то просто захочет бульона, но шею однажды свернут. Поэтому Эмилия работала лишь на себя, разве только в юности соглашалась служить какому-нибудь господину, чтобы подобраться поближе ради собственных целей.

Другой важный принцип заключался в том, чтобы не позволять себя бить. Последней из тех, кто поколотил её и выжил, была Мадина – по крайней мере, Эмилия надеялась, что та жива, ведь дрались они на тренировках, мстить не за что. С остальными она была настолько сурова, что не любила даже жёсткий секс. Неосторожный кавалер, который попытался в постели играючи хлопнуть её по щеке, мгновенно получил прямой удар в челюсть – тело среагировало раньше, чем Эмилия успела сообразить. Жаль, конечно, упущенных эротических впечатлений, но руку лучше не сбивать. Она точно знала, что репутацией рисковать нельзя. Если мир таинственным образом узнает, что тебя можно бить, он своего не упустит.

Третий принцип состоял в том, чтобы никогда не есть на ходу. Никакого рационального объяснения для него не было, но в глубине души Эмилия считала, что это правило делает из неё леди. После всего, что произошло и ещё произойдёт в её жизни, хоть в чём-то она должна остаться приличной женщиной.