Искала я милого моего

В полдень Эмилия спустилась в мастерскую. О небольшой отцовской лаборатории она теперь вспоминала с нежностью – у неё-то был огромный подвал, разделённый на несколько помещений, и в каждом из них она прибирала сама. Эту обязанность нельзя доверить даже Эльфриде, которая уже много лет управляла домом и отчасти жизнью Эмилии. Пусть у неё мёртвая хватка и железный характер, не слабеющий с годами, но есть вещи, которые невозможно разделить даже с самыми надёжными людьми, хотя бы ради их же безопасности.

Сегодня Эмилия не собиралась работать с ядами или кислотами, ей предстояла подзарядка домашних кристаллов. Люди неодарённые, к которым она принадлежала, нанимали для этих целей магов и платили им хорошие деньги, но у Эмилии были свои методы. Правда, это немного нарушало закон об энергопользовании, но ей-то можно.

Комната, которую она отперла, размерами скорее напоминала зал – мощная лампа под высоким потолком освещала изрядную часть пространства, но углы всё равно оставались в тени. Несколько полок на стенах и больше ничего лишнего, тихо, как в склепе, но тепло и сухо – система вентиляции и обогрева этих подземелий стоила ей целое состояние, даже несмотря на дармовую энергию. Каменный пол испещрён набросками самых разных схем. Сверяясь со шпаргалкой, Эмилия выбрала нужную и принялась дорисовывать линии. В основе лежала обычная пентаграмма, но для каждой задачи требовалось добавлять и удалять различные линии и символы. Когда закончила, ссыпала в центр кристаллы, которые нуждались в обновлении, и разложила в каждый из лучей несколько кусочков сырого мяса. Снова поднялась наверх и постучала вилкой по краю жестяной миски. Некоторое время ничего не происходило, а потом отовсюду начали появляться её кошки. Они не слишком спешили, но шли целеустремлённо, одна за другой входили в зал и рассаживались внутри схемы – Александрин, Мицуко, Фелисити, Васья. Последней в дверь скользнула серая тень Гамлета и заняла своё место. Эмилия расставила свечи в вершинах пентаграммы, зажгла, отошла в сторону и выключила лампу. Она наблюдала, как животные едят, а потом степенно замирают, будто маленькие деревянные статуи, меловые линии наполняются сиянием и шерсть кошек слегка искрит. Постепенно кристаллы в центре звезды начали оживать, отливая золотым и розовым, а темнота вокруг, наоборот, сгустилась, будто из неё высосали последние капли света. Через двадцать минут сеанс закончился, Эмилия поняла это по исчезновению какого-то неуловимого звука, то ли гудения, то ли шипения – она вроде бы ничего не слышала, но, когда он угас, наступившая тишина стала очевидна. Кошки одна за другой поднялись, потягиваясь и отряхиваясь. Теперь будут вылизываться не меньше часа, как всегда в таких случаях. Всё же более удачных проводников ещё не придумали, ни живые медиумы, ни какие-либо химические элементы не справляются с задачей так легко и безвредно для себя, как домашние коты. Не все подряд и не с каждым хозяином – специалистов, умеющих с ними взаимодействовать, насчитывались единицы, и само это знание тщательно оберегалось. Возможность за короткий срок зарядить кристаллы на сотню часов работы могла совершенно обесценить энергию, не говоря о возможности продлевать жизнь и поддерживать молодость. Когда бы мир знал, кошки бы стали на вес золота, а пока они просто необычайно привлекательны для людей. Смотреть на них приятно, а присутствие утешительно – вот и всё, что о них знает большинство.

Эмилия взяла веник и размела несколько линий. Легкомысленные ученики часто оставляли закрытые схемы и уходили, а потом пожинали удивительные плоды своего разгильдяйства – раз в год и палка стреляет, и пустой контур активируется. Поэтому у Эмилии было железное правило всегда прибирать за собой. Папа бы ею гордился.

А вот Эльфрида вечно ворчала, ведь на обычный домашний уклад это правило не распространялось.