Искатель. 1980. Выпуск №4

Прибежали боярин с боярыней, стали спрашивать, в чем дело

И тогда, указывая на нас, молодой Адомас спросил, а почему

это мы лучше его — прямые и здоровые? Той же ночью нас

всех троих искалечили, а потом приставили постоянно к моло

дому Адомасу, запретив допускать к нему на глаза других его

сверстников.

Князь Данило перекрестился.

—- Бог вам обоим судья, и тебе и боярину.

— Прощай, княже, к утру мне надо быть на конюшне. Если

услышу еще что о твоем воеводе или о кознях боярина, снова

приду к тебе.

Конюший набросил на голову капюшон плаща, сделал два шага в сторону и пропал среди кустов. И не хрустнул под его поступью ни один сучок, не шелохнулась ни одна ветка. Он словно растворился в темноте ночи, оставив возле дуба погруженного в свои думы князя Данилу.

7

Заложив руки за спину и глядя себе под ноги, великий московский князь Дмитрий не спеша шел по ухоженной тропинке монастырского сада. Рядом с ним, плечом к плечу, неслышно ступал его двоюродный брат Владимир, князь серпуховский.

— Великий князь, — звучал голос Владимира, — вся. русская земля поднялась на святой бой с Ордой, все русские вс^йска выступят завтра с тобой из Коломны навстречу Мамаю, И только я по твоей воле остаюсь в Москве, только я не приму уча-

стия ввеликом походе на степь. Скажи, чем прогневал тебя, чем не угодил?

В голосе брата звучала обида. Дмитрий замедлил шаги, отломил от яблони тонкую веточку, легонько хлопнул себя по высокому сафьяновому сапогу.

— Нет, брат, совсем не из-за того оставляю я тебя в Мо

скве, что не верю, — глуховато произнес он. — Как раз на

оборот. Лишь ты сможешь выполнить то, для чего даю я тебе

пятнадцать тысяч своей лучшей конницы и оставляю за своей

спиной.

Владимир Серпуховский грустно усмехнулся.

— Но что я могу сделать в твоем тылу, великий князь? За

щитить Москву от рязанского Олега? Помочь Андрею и Дмит

рию Ольгердовичам, если навалится на них литозский Ягайло?

Понимаю я, великий князь, что должен кто-то и беречь Москву,

и прикрывать твою спину, но почему это должен делать имен

но я? Разве нет у тебя других князей и бояр, разве нет в

русском войске других храбрых и опытных воевод?

Какое-то время Дмитрий шел молча, глядя себе под ноги, затем поднял голову.

Много врагов у Руси, брат, но главный из них — Орда.

Страшную силу собрал Мамай на Дону, ничуть не меньше той,

что вел когда-то на Русь Батыга-хан. Нас, русичей, вдвое мень

ше. Но против Мамая я не могу выставить даже и этих своих

сил. Потому что нависает надо мной с запада враждебная

Литва, союзник Мамая. В любую минуту может укусить нас

сзади или сбоку рязанский Олег, что тоже держит ордынскую

руку. Потому и стоят на литовском порубежье без малого

сорок тысяч русичей, оттого и вынужден я оставить в Москве

пятнадцать тысяч своих лучших воинов. Треть моего войска не

могу двинуть я из-за этого на Орду, каждый третий русский

меч пропадает сейчас попусту. А это значит, что там, на Дону,

каждому русичу придется рубиться уже не с двумя врагами,

как случилось бы, будь у меня сейчас все русское войско

целиком, а с тремя.

Понимаю это и я, великий князь, но что можно сделать

другое? Убери ты с литовского кордона Андрея и Дмитрия

Ольгердовичей — Ягайло соединится с Мамаем и тебе в бою

придется выставить против него те же сорок тысяч воинов, что

держат его сейчас в Литве. А оставь ты без защиты Москву,

кто знает, может, уже завтра будут под ее стенами рязанцы

или другие супостаты. Все мы,русские князья и воеводы, по

нимаем это, великий князь, и каждый из нас знаэт, что в твоем

положении ничего другого сделать невозможно.

И вдруг, к величайшему удивлению Владимира Серпухозского, Дмитрий весело рассмеялся.

— Да, брат, ты совершенно прав, в твоих словах нет ни

одного промаха. Уверен, что так же рассуждают и Мамай с

Ягайлой. И как благодарен я небу, что в эту тяжкую для Руси

годину рядом со мной оказался боярин Боброк, в бездну ума

которого я страшусь даже заглянуть.

Дмитрий с хрустом сломал ветку, отбросил ее в сторону. Загородив князю Владимиру дорогу, он положил ему руки на плечи.

24

25

Ягайло и Мамай знают, что, выступи Литва против меня

или даже останься на месте, она свою задачу выполнит: треть

моего войска будет не у дел. И это их вполне устраивает.

Но это никак не устраивает меня, брат, потому что мне для

победы нужно совсем другое. Мне нужно, чтобы и Ягайло со

своими полками остался в Литве и чтобы я со всем своим вой

ском один на один схватился с Мамаем.

Но это невозможно, великий князь.

Нет, брат, это возможно, — жестко произнес Дмитрий.—

И это сделаете вы, кому я больше всего верю, — ты и Боб-

рок, это сделают вместе с вами Дмитрий и Андрей Ольгердо-

вичи. Вы вернете Руси те пятьдесят с лишним тысяч дружин

ников, что держу я сейчас против Литвы и Рязани, и вместе

с тем вы не дадите Литве и Орде соединиться. Вот что дол

жен ты сделать, брат, вот для чего отправляю я тебя сейчас

в Москву.