Искатель. 1985. Выпуск №6

Вероника оставила его обычные слова без внимания. Склонилась над рыжеватым щенком, ласкала его. Антону даже захотелось самому стать таким же рыжим, лохматым и бездомным.

Вечером Сухов убедился — собачонка действительно растет очень быстро. И не просто растет. Приблуда изменялся. Менялся цвет шерсти, менялся абрис мордочки.

— Что же из тебя вырастет, Приблуда?

— Тяв-ав-ав!

На следующее утро Сухов ушел из дома рано. Витасик с Аленкой подошли к маленькому песику, по очереди погладили его.

— Какой ты забавный! Как хорошо, что к нам приблудился! Мне с тобой почти так же хорошо, как с Антиком. Даже лучше, потому что ты живой, хотя и не умеешь разговаривать.

— Тяв! Гав!

«Я с самого появления на свет знал их язык. Я оказался неполноценным, и единственное, что заложено во мне в полной мере, — это желание жить. Может, мне все-таки удастся стать настоящим каром — во всем похожим на людей и одновременно во всем отличающимся. Какое это счастье — знать, кем ты станешь завтра, послезавтра, знать свое предназначение, ощущать развитый ум взрослого существа в маленьком тельце щенка…»

— Ты просто чудненький. Как же тебя назвать? Папа назвал тебя Приблудой, а нам не нравится.

— Гав!

— И тебе тоже не нравится? А как же тебя назвать?

«Я чувствую, как осыпается моя шерсть под их маленькими ладошками. Чувствую, как расту с каждой минутой, как меняются очертания моего тела…»

— Ну, мне нужно идти, песик. Аленку в садик отвести, а потом, до школы, обещал с товарищем встретиться. Завтра у нас контрольная по математике…

— Вечером мы с тобой поиграем, — весело перебила Аленка.

«И знаю, — каким стану завтра. Каждую минуту, каждое мгновение я становлюсь СОБОЙ. Сходит с меня моя рыжая шубка, моя шерсть. Прекрасно!..»

Возвратившись вечером домой, Вероника не сразу сообразила, откуда взялись рыжие клочья на полу, на столе.

— Витасик! — позвала она, — Аленка!

Но детей не было дома. Вероника, не раздеваясь, взяла пылесос, включила его, и тут ее осенило — это шерсть Приблуды. Заглянула в комнату Антона, где она оставила щенка. Его там не было.

Случайно открыла шкаф и испуганно отпрянула. В шкафу, свернувшись, спало совершенно голое, без шерсти, существо. Ребра под розовой кожей ритмично поднимались и опускались.

Вероника стояла бледная, обескураженная. Приблуда вздрогнул, открыл глаза и порывисто, как это обычно делал Антон, сел. Именно сел, а не встал на лапы, свесив передние конечности вдоль туловища.

— А-а-ав…

— Что случилось? — хрипло выдавила из себя Вероника. И тут же поймала себя на мысли, что обратилась к собаке. Даже мурашки пробежали по спине.

— Авава! — зевнул Приблуда.

Веронике показалось, что собака улыбается.

— Что? Чего ты хочешь? Что с тобой произошло? Как все это понимать? — бормотала Вероника.

— Авава. Вава.

Чудище подошло к пылесосу и правой лапой — Веронике вдруг привиделось, что лапа Приблуды чем-то напоминала человеческую руку, — нажало на клавишу.

Стараясь не смотреть на Приблуду, Вероника взяла пылесос и пошла к мусоропроводу, выбросила, брезгливо морщась, ком рыжей шерсти.

Когда Вероника вернулась, Приблуда сидел на ковре, по-восточному скрестив ноги, морда его почти не походила уже на собачью, застывшая без движений фигура напоминала древнего идола.

Веронике показалось, что она совершенно теряет чувство реальности. Галлюцинации?

Приблуда махнул лапой и выдавил из себя:

— Бавар-р-р-р. Вевер-р-рон…

Он вновь улыбнулся, разинув пасть. И тут же разом обмяк, будто увял, повалился на левый бок и закрыл глаза. Казалось, что он умер. Но Приблуда дышал. Ровно, глубоко. Он спал.

С чувством жалости, омерзения и невероятного удивления Вероника отнесла Приблуду в кабинет к Антону, положила в углу на плащ.

Вечером принесли мертвого кота Юпитера, Вероника открыла дверь, предполагая увидеть мужа и собираясь сказать свое равнодушно-традиционное: «Где ты был? Я звонила в клинику…» — хотя никогда она в клинику не звонила, даже радуясь порою, что он не торопится домой… Но в тот поздний вечер, когда Приблуда так напугал ее, Вероника с нетерпением ждала Антона.

У двери стояли дети из их двора.

— Простите, это ваш кот? — печально сказал мальчик. — Мы случайно нашли его за трансформаторной будкой.

Юпитер расслабленно, как пушистая тряпка, лежал на руках мальчика.

Из комнаты выбежали Аленка и Витасик. Аленка расплакалась.

У Юпитера оказалось прокушенным горло. Маленькая, едва заметная ранка на шее под шерстью, окрашенной кровью.

Антон Сухов вернулся домой очень поздно. Жена и дети спали.

Он тихо вошел в свою комнату, включил сеет и, повернувшись, остолбенел: за его рабочим столом сидел… Серафим.

Антон почувствовал, что его охватывает химерическое, жуткое состояние, как при встречах с Гиатой.

— Как ты оказался у меня?

— А ты не помнишь? Ты сам внес меня в эту комнату. Ты назвал меня Приблудой. Просто я немножко вырос с тех пор.

Темные круги поплыли перед глазами Сухова. Он пытался что-то понять.

— Ты не Серафим?

— Не знаю. Ты хочешь назвать меня Серафимом? Хорошо, я буду Серафимом. Спасибо тебе, что взял в свою комнату. Я погиб бы от голода, если бы еще немного полежал под дверью. Спасибо.