Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

«Было что-то необычайное, странно волнующее, переносящее как-то невольно мысль к прежнему укладу внешних взаимоотношений России и Европы, в той картине, какую представляет собой севастопольский вокзал в вечер 30 августа. Сказывалось это, конечно, не в наружном блеске всей обстановки отхода поезда Главнокомандующего, не в этом сверкании электричества в вагонах, от которого мы, варвары, за два года успели отвыкнуть, не в цветах, которых так много в этих вагонах… Другое волновало, другое привлекало глаз, другое невольно будило забытые надежды, рождало опять старый, мучительный вопрос:

— Неужели?..

Неужели же вот эти знатные иностранцы из Версаля и с той стороны океана, гуляющие по перрону в этих новеньких, щегольски ярких военных формах и наутюженных смокингах, изволили, наконец, заинтересоваться какими-то нашими — боже, какой смех — Aleschka’MH, Каховками, Токмаками и еще там какой-то захолустной глушью, замечательной всего-навсего тем, что она лишь полита до пресыщения такой дешевой и такой выгодной для удобрения кровью русского солдата и офицера. Вот что было странно…

А между тем это было так. В поезде, отошедшем ровно в 11 часов вечера, вместе с Главнокомандующим и А. В. Кривошеиным, выехали на фронт представители Франции, победоносной Польши, Америки, Японии, Сербии и Англии. Получили места и сотрудники иностранной прессы.

Первая продолжительная, почти на два часа, остановка поезда на станции Таганаш. Быстро сгружаются с пяти особых платформ автомобили. Главнокомандующий, председатель правительства, руководители и чины иностранных миссий занимают в них места. Через несколько минут машины, одна за другой, исчезают в легкой, чуть заметной дымке раннего прохладного утра и мчатся к грозным Т-ским позициям, преграждающим противнику доступ в Крым.

Пред глазами развертывается постепенно панорама Сивашских озер, перешейков, могучих батарей и бесконечных рядов-сетей проволоки. Проволокой опутаны холмы, берега озер, каждая, кажется, между ними перемычка, каждый сухой клочок земли. Наши офицеры коротко, просто, больше на ходу, знакомят равнодушную еще вчера Европу с легендарной историей обороны Крыма, дают пояснения, устраивают пробы батарей. Тяжело ухают многодюймовые орудия… Далеко на горизонте взметывается буро-черная смесь из огня, грязи, дыма и земли…

Около полудня поезд Главнокомандующего, приняв вернувшихся с осмотра позиций, трогается далее, миновав перешейки. На станции М. вновь остановка — смотр стальным орлам воздуха и одной из славных казачьих дивизий. На перроне командир корпуса генерал Кутепов, авиоглав, энергичный и храбрейший генерал Т. и высшие чины штаба армии. Опять вытягивается чуть не на две версты лента автомобилей, несущихся к аэродрому. Из-за холма видны силуэты выстроенных в ряд аэропланов. Их много, но сколько, не видно. Впереди — на расстоянии нескольких саженей от своих стальных птиц — стройные колонны летчиков-офицеров и команд. Главнокомандующий, сопровождающие лица и представители иностранных миссий направляются вдоль фронта. Иностранные корреспонденты (счастливцы, все с кодаками!) обгоняют несколько раз идущих; то и дело слышится усердное щелканье затворов. Совсем как в приличное человеческое время.

Но вот обход окончен. Все уже на другом конце аэродрома. Откуда-то появляются новенькие, чистые жестянки от бензина, и многие, запыхавшись от быстрого шага, которым приходится сопровождать Главнокомандующего, с благодарностью усаживаются на них и приготавливаются к самому интересному. Теперь фотографические аппараты видны уже на руках и у адмирала Маккэли, и у commandant Такахаси, и у других. Взвивается первая сигнальная ракета. Механики приводят в движение пропеллеры. Ко второй сигнальной ракете все моторы на холостом ходе, и еще чуть спустя аэропланы, один за другим, начинают выкатываться на середину аэродрома, откуда воздушная эскадрилья поднимается ввысь и производит ряд блестящих маневров.

По окончании полетов Главнокомандующий в присутствии представителей иностранных держав благодарил летчиков за самоотверженную службу, подчеркнув, что дела авиации ставятся им „в первую очередь“. Генерал Т. от имени летчиков просит Главнокомандующего и председателя правительства ускорить высылку аэропланов из-за границы, чтобы использовать два остающихся теплых месяца. Главнокомандующий сообщает летчикам, что им принимаются в этом направлении все необходимые меры, и добавляет:

— Задержка произошла с той стороны, откуда мы могли ожидать ее меньше всего… (Намек на англичан. — А. В.)