Исходный рубеж

— Иначе говоря, она хочет договориться с этими… — Эли с трудом удержалась от более грубого слова, — подонками. Которые в первый же день ограбили нас, ранили Вардо и Кири. Которые пришли сюда, чтобы жечь, громить, убивать и… — эльфийка сглотнула, — насиловать! Эти… существа ничем не лучше диких вонючих орков, ненавидящих нас за красоту, богатство и манеры. Это обычные варвары и разбойники, в которых нет ни капли прекрасного. Им, как и любым другим варварам и разбойникам, нужны лишь золото, кровь и похоть. Вы с ними собрались договариваться? Вы их хотите увещевать? А лично я хочу треснуть по тварям из всего, что есть. Наподдать с такой силой, чтобы бежали, сверкая пятками, до самого горизонта! Вот чего я хочу!

Девушка не сдержалась и треснула по кафедре кулаком, но не заметила боли.

— Но это — лишь желание, а не указ. Я не тупая и прекрасно понимаю, чего стоит мой титул временной королевы Академии. И не стану требовать действий здесь и сейчас, но мой голос столь же важен, как и голос любой из вас, потому что мне тоже предстоит сражаться наравне со всеми. Или наоборот — принять позорную капитуляцию.

Магистры, завороженные неожиданно пламенной речью воспитанницы, переглянулись, не понимая, к чему она клонит.

— В городах-государствах Южного побережья, — продолжила Эли, окинув лекторий гневным взором, — нет царей и королев. Там все решают Советы — собрания самых влиятельных жителей: мудрецов, военачальников, торговцев. Избранные голосуют, и побеждает большинство. Предлагаю вам такой же вариант. Кто за войну — поднимите правую руку. Кто за мир — не поднимайте ни одной.

— Минуточку! — Лала вскочила, трясясь от злости и сверля подопечную яростным взглядом. — Прежде чем выдвигать подобные условия, Ваше Высочество, неплохо бы не симулять политологию!

Магистры зашептались — ректор нанесла двойной удар. Во-первых, принизила титул воспитанницы, а это все равно что «принцесской» обозвать. Во-вторых, надавила на больное место — частые прогулы, тем самым обвинив не только в зазнайстве, но и в некомпетентности. Неудивительно, что Эльвира покраснела, как мак — но не от смущения или обиды, а от плохо скрываемой ярости. Если бы подобное ляпнула равная по статусу, девушки уже катались бы по полу, вырывая друг у друга волосы, а то и вовсе устроили колдовскую дуэль.

— В южных полисах, раз уж на то пошло, система условно-народного голосования точно такая же, как и система судебная. Есть обвинитель — предлагающий закон, и есть сторона защиты — этот закон оспаривающая. И лишь после выступления обоих выносится вердикт. Поэтому будьте так любезны дать высказаться и мне!

— Конечно, — улыбка эльфийки больше напоминала нервный тик. — Прошу.

— Спасибо, — Лала надменно зыркнула на подопечную и встала за кафедру. — Нам нельзя воевать с местными, кем бы они ни были! Это — чистое самоубийство! Мы настроим против себя сначала весь город, а потом и все царство! Чернь — сущая ерунда по сравнению с армией. Надо бросить все силы на поддержание ядра и держать оборону до ночи. А уж потом наладить контакт с градоначальником — уверена, нам есть что ему предложить в обмен на защиту.

— Нам не обязательно их убивать, — встала одна из доцентов. — Можно просто напугать. Наслать ураган или грозу.

— Или что-нибудь поинтереснее, — поддакнули с галерки.

— Вот именно! — отозвалась соседка. — Надо дать плебеям отпор, иначе они никогда от нас не отстанут!

— Нельзя колдовать через купол! — Лала чуть не сорвалась на крик. — Придется снять его, а это — катастрофа!

— Не обязательно, — со второго ряда понялась профессор Кроулан — высокая, тощая, с бледным осунувшимся лицом, запавшими глазами, темными прямыми волосами и до жути похожая на вампира. — Я могу выбраться наружу через потайной портал.

— Вас разорвут, если заметят. Это смертельно опасно!

— Смерть — моя лучшая подруга, — женщина загадочно улыбнулась и подняла руку. — Голосую за войну.

Из двенадцати человек (три профессора, три доцента, три студентки, кастелянша, заместитель ректора, ректор) руки подняли семеро. Помимо Лалы и нескольких преподавателей, высказалась против Кири, но это уже ничего не изменило.

— Решение принято, — самодовольно сказала Эльвира. — Гоните их, как крыс!

***

— Прут и прут, — фыркнул Француз, глянув в боковое зеркало.

Улочка перед частным сектором сплошь заполнилась народом. Радикалы сбились перед входом во дворец, активные, но менее агрессивные протестующие заняли дорогу, а зеваки рассредоточились по пустырю. За считанные минуты на окраине собралось человек пятьсот, но поток новичков терялся за многоэтажками. Если ничего не изменится, скоро здесь столпится тысячи две-три, и последствия предсказать крайне трудно. Нередки случаи, когда, не сумев выплеснуть злость на условных врагах, заряженные молодчики избивали своих же. Вот и сейчас в наполняющуюся пороховую бочку в любой миг могла упасть искра, и поводом станет что угодно, от замечания и неправильного лозунга до вида бойцов. Потому-то гвардейцы стояли поодаль и наружу не высовывались, готовые чуть что дать по газам.