Исходный рубеж

Волна людей несла Римму до самой площади. На открытом участке беглецы рассеялись, попрятались по дворам, и женщина одна брела по замусоренным, обожженным, окровавленным плиткам. Брела как в бреду, без цели и смысла, не видя, куда — просто по привычке переставляла ноги. Мимо расписанного баллончиками броневика, мимо мэрии с выбитыми на первом этаже стеклами, мимо растоптанных клумб. Жгучая пелена застилала глаза, уши словно набили ватой, а в мыслях стоял единственный образ — бегущая навстречу дочь. Маша кричала, протягивала ручки, но никак не могла нагнать мать. А за ней, сверкая волчьими глазами, скаля клыки и топорща хвост, неслось чудовище в человечьем обличье.

Женщина с грацией зомби добрела до перекрестка. Куда идти? Что делать? К кому обратиться за помощью? Если ребенка нельзя вернуть, найдется ли хоть кто-нибудь, способный отомстить тварям? С минуту врач стояла на месте и вертела головой, пока расфокусированный мутный взгляд не поймал среди цветастого калейдоскопа знакомый образ. Крест — не красный, но такой же формы, какие рисовали на бортах «скорых». Это была вывеска аптеки, но она невольно подсказала верный путь. Если не знаешь, что делать — делай то, что умеешь лучше всего.

Больница находилась в паре кварталов, дорогу женщина нашла бы и с завязанными глазами. Работа отвлечет от гнетущей боли. Работа не даст сойти с ума. Работа поможет тем, кто впоследствии выручат и Римму.

У забора медик окончательно пришла в себя — вид десятков, если не сотен раненых отбросил на задний план все личное и вернул привычный боевой настрой. Люди всех полов и возрастов стояли, сидели и лежали на газонах, лавочках и дорожках. На первый взгляд ничего страшнее перелома, в основном ссадины, ушибы и рассечения, но раны все равно необходимо правильно обработать и перебинтовать. А трех уставших, запыхавшихся медсестер с тяжелеными сумками через плечо на всех не хватит.

— Римма! — крикнул с порога главврач, сменивший костюм на полноценную униформу, едва налезшую на выдающееся брюшко. — Скорее в палату, у нас тяжелые!

Не стоило и надеяться, что внутри будет то же самое, что и снаружи. В палатах и коридорах лежали с черепно-мозговыми, колото-резаными и даже огнестрельными — многие в критическом состоянии. Врачей, оборудования и лекарств катастрофически не хватало. За всю историю города в больницу не поступало такое количество пациентов со столь серьезными травмами. Не успела реаниматолог переодеться и натянуть перчатки, а совсем молодой парнишка с залитым кровью лицом дернулся, засучил ногами и затих, вывернувшись в неестественной позе. К нему даже не подошли — пока пробежишь через весь коридор, по дороге еще кто-нибудь умрет, поэтому врачи складывали самых тяжелых в одном месте и занимались только ими. Кому не повезло — значит, на то воля божья.

— Это просто какой-то кошмар, — сокрушался Василий Петрович, набирая в шприц адреналин. — Вызвонил всех уволившихся и вышедших на пенсию. Откликнулось только пять человек, из которых трое в лучшем случае годятся в фельдшеры. Если дело так пойдет и дальше — потеряем половину.

— Что это? — Римма указала на сдвоенную ранку на шее бледной как мел девушки.

— Если бы я знал! Со вчерашней ночи поступают пациенты черт знает с чем! У одного рука отсохла, у другого укус непонятный — не собачий, а какой-то крокодилий, у третьего обширный некроз без видимых повреждений. Мало нам проделок нечистой силы, так еще и драки как по расписанию. Хаос! Анархия! Говорят, город забором обнесли и никого не выпускают. Боюсь представить, что скоро начнется.

— Ничего не начнется, — в коридор вышла Иванчук, на ходу распутывая бинты. — Если мы восстановим порядок.

— Елена Леонидовна! — Ринат выскочил следом и попытался загородить начальнице дорогу. — Вернитесь в палату!

— Палата нужна раненым. А я… — мэр поморщилась, отдирая запекшуюся ткань от волос, — сама справлюсь. Мы возвращаемся в администрацию.

— А вдруг там нечисть?

— Ну, ты же меня защитишь? — женщина тепло улыбнулась, и водитель приосанился, готовый оберегать ее хоть от самого сатаны.

Римма ничего не сказала — занималась больным, но когда пульс стабилизировался и вышел из зоны риска, не выдержала и бросила:

— Что ж вы мою дочь не защитили?!

Мэр прошла мимо, стыдливо опустив глаза. Хоть вина и косвенная, но это ее подопечный не уследил за ребенком. Мог бы отвести в кабинет, мог бы отправить на первый этаж, но недоглядел, недооценил риски, и в итоге все обернулось трагедией.

Врачи и находящиеся в сознании пациенты с интересом наблюдали за ссорой. Закончив работу, Римма отправилась следом, жаля в спину укорами и обвинениями. Разумом понимала, что если кого и осуждать — то исключительно пришельцев, но ничего не могла поделать с распаляющимся огнем в душе. И бензина в огонь подливало молчаливое бегство мэра, уделившей ей столько же внимания, как и приставшей на улице юродивой, а то и вовсе назойливой собачонке.

— Как вы собрались спасать город, если не смогли спасти одного ребенка?! — заорала медик с крыльца, и этот вопль слышали все, кто находился перед корпусом.