Искра (СИ)

— Что?! Я поеду с вами! — возмутилась та.

— Нет, — тон черноволосого эльфа был не терпящим возражений. — Ты останешься в Нуде, Самола поможет. К завтрашнему вечеру постараемся вернуться. — мужчина притянул любимую к себе, зарываясь носом в ее волосы. — Будет время потренировать свой огонь. Только не спали наш дом, пожалуйста, — он коснулся губами ее лба, сжимая в своей ладони ее маленькую ручку.

Скомканное прощание лишь усилило тревогу волшебницы. Мужчины стали выходить, и она кинулась за ними следом, молча смотря, как они запрыгивают на коней, гонят их по оживленной дороге. Она стояла даже тогда, когда всадников, укрытых ночью, перестало быть видно за огромными городскими вратами. Чуть слышно всхлипнула, предчувствуя беду, и, попятившись, закрылась в опустевшем, ставшем до ужаса неуютном доме.

ГЛАВА 7. ЗНАНИЕ

Я очнулась в осеннем лесу. Чувствую запах гнилой листвы, холодный ветер забирается под одежду, а солнечные лучи совсем не согревают. Природа умирает, чтобы через зиму снова возродиться. Я ощущаю острое желание идти вперед, какой-то внутренний зов ведет меня сквозь плотную стену деревьев и кустарника. Голые ветви хлещут по лицу, но все тот же пробирающий ветер гонит меня, толкая в спину.

Слуха касается шум текущей воды, я ясно различала, как перекатываются камушки, стукаясь друг о друга, создают причудливый мотив, озвучивая песнь буйной реки. Через мгновение оказываюсь на берегу, взирая на бурный поток.

Вода в реке словно кипит, вижу в ней множество рыб, что толкаясь, устремляются дальше. Провожу рукой по поверхности, оглаживая их спинки. Мне вдруг так хочется проплыть с ними в едином потоке, почувствовать касание их скользкой холодной чешуи.

Вхожу в воду по щиколотки, и меня пронзает, словно молнией, такой холодной оказывается река. Привыкая все больше, пробираюсь дальше, намочила колени. Юбка неприятно налипает на ноги, но я не обращаю внимания.

Опускаю лицо вниз, смотря в поток, что струится мимо меня, проходя между ног и вокруг, и замечаю, что одна рыба запуталась в трепыхающемся подоле. Сую руки в ледяную воду, глажу розовые бока и поднимаю трепыхающегося, кажется, лосося. Хочу рассмотреть его, мне кажется, как бы это ни было странно, что это — мой старый друг, что я его знаю и ужасно соскучилась. Смотрю в бесцветные глаза, а рыба… Рыба становится столь спокойна, не делает глубоких вдохов, просто замирает у меня в руках, будто воздушная среда ей родная.

В миг лосось начинает извиваться, хлещет хвостом мне по рукам, и, вырвавшись, прыгает в воду, будто и не было этого мига немого диалога.

Валиера открыла глаза, тяжело дыша, точно не делала вдох несколько часов. Девушку замутило. В голове кольнуло, боль стала непременным спутником пробуждения Вэл уже третий день. Фальвир до сих пор не прислал ни весточки, поэтому ей оставалось только гадать, в порядке ли они.

Снова накатила тошнота, и девушка откинулась на подушки. Посмотрела в сторону окна и цокнула. Виды мрачного города начинали вызывать отвращение. На тумбе у кровати за ночь оплавилась очередная свеча. Девушка пошарила рукой, пытаясь найти другую.

«Нашла!»

Огонь, как заметила волшебница, был податлив и отзывчив. Не приходилось делать привычных пассов руками или говорить словами, достаточно было лишь короткой мысли. Магия давалась так легко, будто не была для нее чем-то новым, словно она родилась с ней и уже все умела. Фитилек свечи коротко затрещал и загорелся. Девушка вздохнула с облегчением.

Удивительный сон не шел из головы. Наконец, это был не кошмар, где ее и ее друзей раздирают на части неведомые звери. Казалось, Вэл до сих пор ощущала холод студеной реки, таким реалистичным было это видение. Она улыбнулась впервые за несколько дней.

Послышались торопливые шаги Самолы по лестнице. Кобольдесса пихнула дверь спиной и внесла поднос с чем-то вкусно пахнущим.

— Доброе утро! Давай, Вэл, поешь! — Самола засуетилась вокруг постели, устроила поднос с ножками на ноги волшебницы, начала расставлять блюда. Эльфийка заметила горячие булочки, нарезанные ломти вареного белого мяса, сыр, рис с какой-то желтой ароматной специей, а также травяной чай.

— Мне совсем не хочется, — Вэл скривилась, — Мутит.

— Ну что за глупости! — та всплеснула руками, — Что ты так убиваешься? Ну, уехал, так ведь скоро вернется. Он же рядом. Давай! Я не успокоюсь, пока ты что-нибудь не попробуешь, — Самола стала карабкаться на кровать, устраиваясь в ногах блондинки, — Так и буду сидеть здесь!

Валиера улыбнулась. Перед упрямством и заботой помощницы сложно было устоять, и эльфийка протянула руку к булочке с корицей, откусила маленький кусочек. Опять накатывала тошнота, до того сильная, что она больше не могла себя заставлять. Самола внимательно следила, и вся аж нахохлилась, ожидая от волшебницы послушания. Она прекрасно понимала, что от благополучия Вэл зависит и ее собственное. Однако, кобольдесса чувствовала к ней и иные чувства, больше дружеские, чем отношения между слугой и господином, а то, что Валиера такого отношения не пресекала, делало эту связь еще более важной.