Искра (СИ)

Помощница несколько раз открыла и закрыла рот, то собираясь что-то сказать, то передумывая.

— Что тебя беспокоит? — Вэл разлила ароматный чай по чашкам и протянула одну девушке-кобольду. В свою же бухнула две ложки сахара и теперь, неторопливо помешивая, стала ждать, когда приятельница все же решится открыться.

— В Нуде Локвира! — волшебница вскинула одну бровь, дав понять, что ей это ни о чем не сказало, — Рунная ведунья. Сама известная!

Вэл подняла руку:

— Не хочу и слышать об этом, мне хватило, — по коже пробежали мурашки при одном лишь воспоминании и неприятной гадалке на улице.

Самола надулась, но ее мечта, ее желание были такими сильными, что она снова стала упрашивать:

— О, Вэл, прошу! Она так редко возвращается сюда. Точнее нее никто не сможет предсказать судьбу! Я так хочу знать… Я не могу упустить этот шанс, пожалуйста!

— Если ты у меня так пытаешься разрешения выпросить, то я тебе ничего такого не запрещала.

— Нет, нет! Я хотела, чтобы ты сходила со мной. Без тебя Локвира даже смотреть не станет, вышвырнет из шатра. А тебя не посмеет. Прикажешь ей!

Блондинка рассмеялась наивности молодой Самолы:

— Ты представляешь меня принцессой, не иначе.

— Ну, конечно, принцессой! — она начала загибать крошечные пальцы, — У тебя красивые длинные волосы, доброе лицо, стройная фигура, хорошие манеры, а еще ты самая лучшая эльфийка из всех, что я знала!

— И много эльфов ты знаешь?

— Так близко только двоих: тебя и господина Фальвира.

Валиера снова рассмеялась.

— Хорошо, сходим. Мне надо собраться. Но, Самола, меня это не касается. Я не хочу знать, чем для меня может обернуться завтрашний день.

Та активно закивала, собирая отставленные блюда, и убежала. Эльфийка же занялась сборами.

***

Ливелла приоткрыла один глаз и застонала. Свет, проникающий в окно, больно резанул, казался слишком ярким. Голова болела так, будто ее топтали кони, тело отяжелело, и охотница не могла бы поднять и пальца, не говоря уже обо всей руке.

Ильвис, до того дремавший в кресле у ее постели, тут же подскочил. Потрогал лоб, проверяя не горит ли она. Ему хотелось накинуться на нее с объятиями и ласками, но оракул побоялся причинить ей неудобства своей неуемной нежностью. Девушка разлепила пересохшие растрескавшиеся губы:

— Я долго не в себе, да? Ты так суетишься…

— Через пару часов пошли бы четвертые сутки, — он коротко глянул в сторону окна. Солнце уже опускалось за горизонт, окрашивая небо ярко-красным, — Лив, я… Я никогда себя не прощу, и ты, я знаю…

Она, собравшись с силами, протянула к нему руку и замерла. Поводила ей перед своими глазами не в силах поверить в то, что видит. Глянула на Ильвиса, потом снова на забинтованную ладонь. По щекам побежали слезы. Они казались такими горячими.

— Лив… Лив! Не смей впадать в отчаяние! — Он взял ее лицо в свои руки, заставляя смотреть прямо ему в глаза, — Тебя спасли, это важнее всего. — Он ослабил хватку, — Пальцы пришлось отнять, ничего нельзя было сделать. Ты хорошо перевязалась, иначе все могло быть еще хуже.

Она снова перевела взгляд на повязки. На левой кисти не хватало мизинца и безымянного пальца. Ее затошнило. Ильвис, видя, как стремительно бледнеет любимая, среагировал мгновенно, подставил перед ней на постель глубокую чашу. Охотницу согнуло. В голове снова больно стукнуло. Девушка, откашлявшись, сунула изувеченную руку под одеяло.

— Ты мог бы пересесть?

Ильвис кивнул и опустился на постель с правой стороны. Их руки в тот же момент сцепились так крепко.

— Прости меня, Ильвис, — она снова заплакала, — Я знаю, что ты прав во всем, что сказал. Видно, это мое наказание за то, что причинила боль всем вам, тебе, — она еле выговаривала слова, силы заканчивались, воздуха не хватало из-за слез.

— Моя Лив… Мы все тебя так любим, как же ты этого не замечаешь…? И я тебя люблю, — он подвинулся ближе, бережно обнимая ее, переходя на шепот, — Ты не можешь мне не поверить, — прислонился своим лбом к ее, провел рукой по спутанным волосам, — Мы справимся с этим, я обещаю. Ведь ты самая сильная из всех, кого я знаю.

Девушка закрыла глаза, зацикливаясь на дыхании, снова и снова делая медленные вдохи и такие же плавные выдохи. Ильвис чуть отстранился, проверяя ее. Охотница покачала в ответ головой.

— Мне надо свыкнуться с этим. Я радуюсь лишь тому, что снова вижу тебя. После того, как поверила в то, что потеряла, это кажется таким благословением древних. И я все еще смогу держать лук. Пусть и не так крепко, но я смогу что-то придумать.