Искра (СИ)

Услышала далекий всплеск, заметила мелькнувший рыбий хвост, да такой большой, что он мог бы меня легко прихлопнуть! Осмотрела свои истерзанные тисками руки, чуть сполоснула в холодном потоке, смывая грязь и кровь из-под ногтей. Снова громкий хлопок о воду. Почувствовала внутри отголоски магии, вобрала в себя все без остатка, ощущая прилив сил.

Без какой-либо опаски шагнула в студеную воду, как в то утро, в том волшебном сне. Искра, что трепетала внутри меня, набирала силу, согревала меня, продолжая шириться и расти. Кровь, что стала коркой на моих ногах, смывалась вместе с потоком, унося тупую боль с собой, далеко, очень далеко.

Момент эйфории, такой яркой, не взирая на потери и скорбь, меня поцеловало счастье. Воспоминания, хлынувшие в мой израненный разум новой волной, больно хлестнули осознанием горя…

Вода, принимая мою кровь, стала окрашиваться красным, еще мгновение назад кристально-чистая, теперь она становилась кровавой. Рыба, что плескалась вдалеке, прыгнула прямо перед моим носом, поднимая огромную волну, что накрыла меня с головой. Поток начинал утягивать меня, цепко хватая измученное тело ледяными кандалами. Я пыталась плыть, вынырнуть, чтобы вдохнуть, но не выходило. Ясно ощущала, что силы, которых и так было мало, иссякают, оставляют меня в тисках этой пучины.

Возникла мысль. Или, скорее, воспоминание. Оно было таким назойливым и таким крохотным, что казалось надоедливой мошкой. Но, погрузившись еще глубже, я наконец приняла его. То были слова Лив, я точно услышала их в голове.

«Позволь этому течению нести тебя, перестань сопротивляться, а иначе захлебнешься»

Что мне оставалось? Я умерла… Быть может, это мой шанс на лучший мир, в котором я смогу быть со своими близкими, вечно счастлива и беззаботна. Выдохнула весь воздух и стала погружаться глубже, мои ноги коснулись дна.

Помню яркую вспышку, что ослепила меня. В мутной кровавой реке я не видела ничего, но почувствовала прикосновение холодной жесткой чешуи. Не знаю, правильным ли это было, но я крепко ухватилась за плавник огромной рыбины, и она понесла меня дальше по глубине, вперед, к чему-то, что казалось сначала теплым в ледяном потоке, а потом совсем горячим.

Я неосознанно сделала вдох, но не захлебнулась. Я вдохнула настоящий воздух.

Первое, что ощутила, когда распахнула глаза — неуемная жажда. Но не воды… Крови. Казалось, слух мой, и без того острый, стал еще тоньше: я слышала каждого, кто был в этой треклятой тюрьме, каждого ненавистного человека, каждого обезумевшего от боли эльфа, каждую копошащуюся крысу.

Знакомый гул заставил оцепенеть на мгновение, я обернулась, осматриваясь. Кожаные ремни были порваны, руки тряслись и болели от напряжения, но теперь я была поистине неумолима в своем неистовстве. Сила, что убила во мне мое дитя, больно ударила. Теперь я четко осязала ее как направленный луч, стала уходить в сторону. Пока рыцари ордена разворачивали огромных размеров машину, я скользнула вдоль стены к ним ближе. Ясно слышала, как быстро в страхе стучат их сердца, слышала, как разгоняется кровь. Слышала так же ясно, как слышала бурный поток в своем Посмертии. Лишь уловила эту связь, как молниеносно направила силу, заставляя воду в их телах заледенеть, обращаясь в острые кинжалы.

О, древние… Какой то был сладостный миг. Их кровь окропила мое лицо, я испытала невероятное удовольствие, когда услышала полный боли вопль. Теперь к безумному хору присоединились новые солисты.

Краем глаза увидела его. Старик теперь выглядел гораздо меньше, уже не казался таким крепким и непоколебимым. Я шагнула за ним. Знала, что он не скроется от моей мести. Все, кто попадались мне на пути, падали замертво, мучаясь и истекая кровью, как и те двое, первые в моей жизни.

Я ощущала, как эта сила иссушает меня. Кровь шла носом, в глазах кололо так сильно, казалось, я даже слышала, как лопаются в них сосуды.

Впереди снова показался мой мучитель. Я настигала его в каждом коридоре и в каждой комнате, замедляла и снова отпускала. Так желала, чтобы его оглушал ужас, чтобы он понял, что обречен. Теперь он вжимался в стену, смотря на меня обезумевшими от страха глазами, достал кинжал, направляя в мое сердце.

— Ты не бессмертная! Не бессмертная! — он так и кричал, размахивая передо мной своей игрушкой.

— Верно, — я будто наблюдала за всем со стороны. И когда же я открыла рот и заговорила, это был не мой голос. Я видела злое исхудавшее, измученное лицо, окропленное кровавыми слезами вперемешку с чужой кровью, — Там не страшно, я покажу.

Потянулась усилием мысли к его поясной фляжке, вбирая в руку воду. Короткая усмешка, и вода, обращаясь в тонкие лезвия из льда, подгоняемые родным ветряным порывом, устремились к поникшему старику. Они так быстро закружили вокруг него, точно рой надоедливых мух, разрезая его одежду и кожу. Отойдя на шаг назад, прикрыла глаза, наслаждаясь этим мигом. Его вопль, полный эмоций, был слаще самой романтичной песни Ильвиса.