Искра (СИ)

Слабо помню, как все случилось, как все началось. Скорее всего, они напали на меня в моем же доме. Пытаюсь сосредоточиться на череде воспоминаний… И вижу глаза Джиора. Помню, как отпрянула от этой мысли. Нет, это не мог быть он. Теперь я будто бы отчетливо вспоминала серьезное лицо Фальвира… И его бесконечные обещания защитить. Значит, не вышло. Да… Вспоминаю, как он шарахнулся от меня, узнав о ребенке.

Наивная бесполезная дека! Поверила…

Тьма окутывала меня спасительным коконом. Несколько раз я возвращалась в мир, полный боли и страданий, но снова уходила в небытие, где мне было тихо и уютно. Должно быть, я мечтала умереть быстрее, чем поняла бы, на что решила обречь меня судьба.

Но в какой-то момент тьма стала отступать. Сначала я слышала лишь назойливый противный звук, буром проникающий в истерзанное сознание. Я приходила в себя, мучилась от невыносимой боли в голове, умоляла прекратить, и снова отключалась. Сколько дней или ночей длилась это пытка — я даже не представляла. Казалось, я заблудилась в ночном кошмаре и никак не могла найти силы проснуться. Иногда я чувствовала, как к губам прикасается влага, кто-то поил меня! Мой спаситель? Но, может, и палач, что просто не давал мне слишком быстро умереть.

Мгла беспамятства отпускала меня все охотнее. Однажды я смогла даже открыть глаза. О, как же это было больно… Отвратительные крики, от которых кровь стыла в жилах, не смолкали, теперь я не могла скрыться от них даже во сне. Когда я поняла, что это крики? Когда вновь приобрела способность анализировать. Новое осознание, и снова беспросветная тьма…

В следующий раз я почувствовала, что кто-то совершенно грязным образом лапает меня, но я не могла ни пошевелиться, ни промычать что-то в знак протеста. Так, против воли, без какого-либо сопротивления, я стала объектом чьих-то издевательств. Чувствовала, как меня тошнит и переполняет ненависть. Страх уже прочно укоренился, заволакивая сердце. Оно теперь беспрестанно болело. Когда же это кончится? Почему древние не заберут меня? Я хочу умереть…

— Просыпайся, детка, открывай глаза, — я слышала незнакомый мужской голос. Ощущала явную угрозу, хотя, казалось, он специально не хочет меня пугать. Пытаюсь прийти в себя, чувствую, что кто-то снова задирает подол, все внутри сжимается от страха. Но он не трогает меня там, что-то холодное прикасается к животу, я слышу его дыхание совсем рядом, будто он наклонился ко мне ближе. Мгновение, лишь минута, и я снова остаюсь одна. И снова прошу о смерти.

В следующий раз пришла боль. Настоящая, осязаемая, истинная… Я распахнула глаза, когда меня, точно острыми иглами, пронзил очередной спазм. Казалось, меня прошибала одна сплошная судорога, охватывая все тело. Я снова слышала крик. Мой…? Он сливался с тем жутким хором, что я все время слышала, пока была в этом худшем месте во всем мире.

— Нет, нет! Надо поменять проводники! Так она погибнет вместе с ребенком, — я узнала этот голос. Я видела лишь очертания, силуэты, но повернула изможденное лицо в говорившему. Мои руки были крепко пристегнуты. Я молилась каждому древнему, в ярости и бессилии сжимая кулаки, пытаясь призвать хоть крупинку волшебства, что раньше так легко мне откликалось. Оно не отозвалось. Я ясно услышала, как этот мужчина усмехнулся. Чувствовала, как он касается моего лица мозолистой рукой, как сжимает шею, но не с желанием задушить. Он показывал мне свою власть, свое превосходство. Он пытался меня сломить, и я поддавалась…

— Не пытайся, детка, здесь магия мертва, — невидящими глазами я уставилась в его лицо. Пыталась запомнить своего палача, внимала его словам, чтобы этот голос навсегда отпечатался в моем мозгу. Согревающий огонек мести повел меня в эту борьбу. Я скинула его руку, боднув головой, и тихо рассмеялась. О, как я смеялась… Отчаянно, будто я уже потеряла все, что было мне дорого, смело прогоняя слезы, что подступали и прерывали доступ кислорода, — Второе дыхание? Что же, детка, так даже будет интереснее, — он отошел от меня, снова разговаривая с… подчиненными? Судя по тому, что я слышу, подчинялись именно его приказам.

Услышала гул, что нес мне страдания, прежде, чем ощутила. Теперь же сосредоточение боли было где-то в области живота. Меня швыряло на этом стуле. Я отчаянно пыталась сбежать, увернуться, но привязанные руки давали возможность лишь метаться на месте. Снова кричала. Да, это был мой голос, точно звериный, я не слышала в этом реве магическую Валиеру. Думаю, тогда же она и умерла, меня начинало накрывать безумие. Небытие, точно заботливая мать, снова раскрывало передо мной свои объятия. В нем снова не было времени. Не отпускай меня туда, прошу.