Искра (СИ)

Снова прикосновение к животу. В этот раз мне удалось украдкой рассмотреть своего истязателя. Это был очень немолодой мужчина, но все еще крепкий, голова его была почти лысой, лишь по бокам короткие седые волосы, видела густые усы и маленькую аккуратно остриженную бороду. Увидев его, подумала, что это типичный человеческий аптекарь. Сейчас он прикладывал ко мне трубку, что-то выслушивая. Он тихонько считал, и, когда закончил, посмотрел прямо мне в лицо. С ужасом вспоминаю эту мерзкую улыбку. В его взгляде было столько угрозы, столько ненависти ко мне. Опустила глаза на его кольчугу, середину груди украшала вплетенная пластина с рисунком. Стоило ли приглядываться…? Ну, конечно… То была все та же мертвая змея.

— Держись, детка, держись, — он засмеялся, поднимаясь на ноги, — я должен сначала попробовать воздействовать на твоего выродка. Крепкий малый, вон как сопротивляется. А потом придет и твоя очередь, — он снова нагнулся, больно хватая меня за волосы, — Будешь покладиста, я сжалюсь над тобой, устрою кончину поскорее, а нет, — он потянул волосы сильнее, я не проронила ни звука, отчаявшаяся и напуганная до смерти, — Я оставлю тебя умирать от заражения крови, когда плод наконец погибнет.

Он ушел, забирая с собой мою надежду на быструю смерть. Кажется, я заплакала, не помню точно… Да, завыла, вторя всем тем же замученным голосам. Обняла себя, свернувшись калачиком, и молила древних забрать меня. Я с легкостью воображала картины о том, что ждет меня в посмертии. Иногда мне казалось, что я слышала голоса матери и отца, что звали меня к себе. Или хотела так думать… Нащупала пальцами живот. Он уже не был таким плоским, как я помнила. Я явно ощущала, как он немного раздулся, мышцы были натянуты, казались напряженными. Низ начинал болеть. Я снова зарыдала, проклиная мучителя, весь его орден, идиотку королеву. Фальвира за его обидные слова, Ильвиса за то, что не увидел, что меня ждет. В моих глазах все были виновны, все были повинны в том, что мне придется умереть здесь, не испытав ни счастья материнства, ни удовольствия беспрекословной любви, ни сладости спокойной жизни. Гнев, ярость, жажда мести — я не могла погасить это пламя, и оно настойчиво поддерживало во мне жизнь. О, древние, заберите же меня, умоляю…

Мой мучитель оказался дотошным и предсказуемым. В какой-то момент я сообразила, что он выслушивает сердцебиение моего ребенка. И, стоило ему начать считать, я уже знала, что он будет продолжать. Он становился все ожесточеннее, все с большим остервенением стягивал ремни на моих руках и ногах. Сидя, стоя, лежа. Но это и не было важно, лишь боль, что приходила ко мне день за днем, окрашиваясь перед ослепленными глазами разными цветами. Неописуемые муки… Где же Фальвир? Почему он не приходит? Лив…? Неужели я осталась один на один с этим испытанием…?

О, древние, как больно мне вспоминать этот день. Почему вы не забрали меня?

Как только гул прекратился и боль начала уступать место усталости, я почувствовала что-то горячее на своей ноге. Как могла извернулась, выкрутила руки, чтобы понять, в чем дело. Тот мужчина захлопал в ладоши и облегченно рассмеялся. И я увидела… Тонкую струйку крови. О древние! Если этот крик не услышали мои близкие в этом мире и другом, значит я и правда была уже мертва. Никто мне не помог, никто не пришел за мной, я не смогла защитить свое дитя. В это невозможно было поверить. Я не могла осознать, что столько страданий могло достаться лишь мне и моему не рождённому малышу.

Я металась, пытаясь сорвать эти проклятые ремни. Рвала и рычала. Стенала и плакала… Как это вынести? Мое безумие, моя усталость, мои страдания, моя мертвая надежда — все рухнуло в один момент, стекало по моим ногам, окрашивая весь мир кроваво-красным.

Вся скопившаяся ярость рвалась наружу. Была уверена, что сейчас вырву руки из собственных плеч и забью своего мучителя ногами. Я видела ужас в его глазах… Представляю, какой ошеломляющей была эта картина.

Блеснула сталь, он решил не оставить мне и шанса, коротко полоснул по горлу.

Наконец, моя родная спокойная темнота…

Холодный лес предстал перед моими глазами. Солнце уже скрылось за голыми ветками. Зябко…

Зима моей жизни, ее закат. Это казалось таким символичным. Больше не было страшно, не было больно, и, наконец, наступила благословенная тишина…

Я сделала шаг голой ступней, проваливаясь в снег по колено. Как это было удивительно, я никогда его не видела, но сейчас так явно ощущала его холод. Впереди что-то блеснуло, и я с улыбкой двинулась дальше по сугробам, уже не замечая ледяного колючего прикосновения к коже.

Ах, я слышала шум реки! Бегом устремилась на звук и оказалась у бурного потока, что мерцал в лучах угасающего солнца. Вода казалась кристальной, была такой чистой, что я видела камушки и водные растения на самом дне.