Искупление кровью

— Вот компрессы и все остальное… Кажется, ты спрашивала Дидье, можно ли выйти погулять? Нет смысла обращаться к нему. Здесь командую я.

Говоря это, он напустил на себя вид такого крутого мачо, что Марианна едва сдержала смех. Но всего лишь подняла на него покорный взгляд:

— Знаю, но я обращаюсь к тому, кто ко мне заходит. Он волен передать мои жалобы вышестоящему…

— Если рассчитываешь найти у кого-то из команды поддержку, ты ошибаешься, Марианна.

— Поддержку? Но для чего, комиссар? У вас, кажется, паранойя…

— Может быть! — признался он с улыбкой. — Я позволю тебе сегодня проветриться. Хоть сейчас, если хочешь. Коли ты поела…

— Хорошо… Только повязку поменяю.

В ванной она, стиснув зубы, наложила компресс на зашитое бедро.

Снаружи стояла жара. Выйдя на крыльцо, Марианна блаженно потянулась. Фрэнк и Лоран не отходили от нее ни на шаг. Будто два сторожевых пса. Она спустилась по ступенькам и пошла по дорожке прямо, оба стража по бокам. Впереди огромные черные ворота, ощетинившиеся железными остриями, казалось, насмехались над нею. По меньшей мере два метра высотой. Каменная стена, окружавшая имение, была еще выше. Во время прогулки Марианна заприметила дерево перед оградой, рассчитала, что можно взобраться на него и спрыгнуть на другую сторону. Пусть даже падение будет тяжелым. Пока они шли по парку, копы не обменялись ни словом. Марианна тихо напевала последнюю песню Джея Кея, которую услышала по радио. Чтобы забыть о двух пиявках, присосавшихся к спине. Они вернулись к дому. Рядом — гараж, отметила Марианна. «Лагуна» стоит там, ключи в замке зажигания. Тома учил ее водить машину, но это было так давно…

— Ну как, нагулялась? — спросил комиссар.

— Еще чего! Нагуляется такая мамзель! — буркнул Лоран.

— Спасибо за компанию! — усмехнулась она. — Вы были крайне любезны…

— Что за китайские церемонии!

— Я и не знала, что у копов такой богатый словарный запас! Обычно от них только и слышишь: «Что вы делали четыре месяца назад между восемью часами и восемью часами тремя минутами?»

Фрэнк искренне расхохотался. Даже немного против воли. Марианна подошла к Лорану, с улыбкой на губах:

— Вот вы, вы не очень меня любите, да?

— Я тебя очень не люблю, ты могла бы сказать!

— Почему? Вы не любите преступников? Напоминаю вам, месье полицейский: я здесь потому, что вы мне приказываете хладнокровно кого-то убить…

— Возвращаемся, — оборвал ее Фрэнк.

Они вошли в столовую, Марианна села на бильярдный стол.

— Я хочу пить! Есть у вас в холодильнике что-нибудь очень сладкое и полное калорий?

Фрэнк на несколько мгновений исчез на кухне и вернулся с четырьмя банками кока-колы. Вручил каждому, потом устроился рядом с Марианной.

— Вы мне дадите ствол или я его прикончу голыми руками? — вдруг прорвало ее. — Нужно будет убить его быстро или заставить страдать? Со стволом никакой мороки. Голыми руками придется повозиться.

Все трое, несколько шокированные, повернулись к ней. Она прикурила сигарету. Никто не отвечал. Фрэнк устремил на нее какой-то скорбный взгляд.

— Вас расстраивают вопросы такого рода? А я? Вы подумали о том, что я чувствую? Думаете, меня радует то, что я должна убить человека, даже мне незнакомого?

— У нас договор, — напомнил Фрэнк.

— Ну да! Договор! — повторила она. — Давай, Марианна, прикончи невинного! Копы останутся чистенькими, а у тебя будут руки в крови!

— У тебя и так руки в крови, — заметил Лоран, сидевший рядом с Куницей.

— Что верно, то верно, — признала она. — А у вас, месье полицейский, есть кровь на руках?

— Нет. Ведь я если и убивал, то лишь в пределах допустимой самообороны. В отличие от тебя.

— Да ну? Я тоже стреляла в копов, которые собирались меня завалить.

— Ты забыла о старике, которого привязала к стулу… Об охраннице, которую изувечила…

— Довольно, — сказал Фрэнк, вставая. — Марианна, поднимись к себе в комнату.

— Слушаюсь! Я буду умничкой, миленькой маленькой убийцей, месье комиссар!

Ты снова зарвалась, Марианна. Держи себя в руках. Ей было трудно выдерживать роль, которую она сама для себя написала. Ее охватила легкая дрожь, предвещающая серьезные проблемы. Внезапный голод, тоска по героину. Словно удар молнии. Черт, только не сейчас!

Фрэнк схватил ее за руку, она резко вывернулась, будто получила плюху:

— Не трогай меня!

Они поднялись наверх. Войдя в комнату, она повалилась на постель, зарылась носом в подушку. Матрас немного прогнулся. Фрэнк уселся рядом. У Марианны совсем сдали нервы.

— Отцепись!

— Не надо со мной так разговаривать, Марианна, — вежливо приказал он.

Развернувшись, она вонзила в него взгляд, как ледоруб в ледяную глыбу:

— Разговариваю, как хочу! Думаешь, меня впечатляют твои понты?

— Я начинаю понимать, в чем твоя проблема. Читал об этом в твоем досье, но…

— О чем ты, мать твою?!

— Я о твоих неконтролируемых приступах агрессии. Ты не способна справиться с эмоциями.

— Вы ничего обо мне не знаете, комиссар, — прошептала она угрожающим тоном. — Но узнаете мало-помалу… Узнаете по-настоящему…

— Мне не хватит времени, Марианна. И это к лучшему. Не думаю, чтобы ты выиграла при близком знакомстве.