Искупление кровью

— Доктор… Делал недавно уколы… успокоительного.

— Успокоительного? Хватит морочить мне голову, Гревиль!

Он сдернул ее со стула, прижал к стене.

— Ты знаешь, Марианна, что бывает, когда мне действуют на нервы! Помнишь, правда?

Она задрожала:

— Прекратите! Говорю вам, у меня нет наркотика…

Голос у нее тоже дрожал. Ангел по-прежнему прижимал ее к перегородке.

— Где твоя доза? Кто тебя снабжает?

Она даже подумала, не заложить ли Даниэля. Все лучше, чем оказаться во власти этого кровожадного скота. Но закусила губы, чтобы ненароком не выдать свой секрет.

— Хочешь, чтобы мы продолжили нашу беседу в карцере? — продолжал он. — Мне бы очень хотелось остаться с тобой наедине…

— Нет! — крикнула она.

Словно услышав ее призыв, в комнату ворвались Даниэль и Жюстина.

— Что здесь происходит? — осведомился офицер.

Ангел тотчас же оставил перепуганную жертву. Встал перед Даниэлем, который был выше ростом на целую голову.

— Шприц и жгут в камере Гревиль… Мы должны выяснить, где она прячет наркотик… и кто снабжает ее.

Даниэль бросил взгляд на Марианну, застывшую у стены. Он ни разу не видел столько страха в ее черных глазах.

— Давайте выйдем, господа. Жюстина, ты останешься с мадемуазель де Гревиль.

Даниэль вышел из комнаты, маски двинулись следом. Марианна опустилась на плиточный пол. В холле тон офицера сделался жестче:

— Что вы ей сделали?

— Задали вопросы… Просто задали вопросы. Позвольте нам делать нашу работу, месье! — презрительно бросил Ангел.

Эти террористы пенитенциарной системы привыкли смотреть свысока на коллег, не щеголяющих в масках, считают, что им все позволено. Даниэль сделал шаг вперед, оглядел противника с высоты своего двухметрового роста.

— Мне не нравятся ваши методы! Я сам ее допрошу. Начальник здесь я! — выговаривал он с угрожающим спокойствием. — Вы у меня в гостях. Ваша работа закончена, теперь за нами дело.

— Мы продолжим допрашивать эту девушку, и…

— Не советую даже пытаться, — перебил его Даниэль. — Ситуация может выйти из-под контроля… Ваш обыск закончен. К тому же и нашли вы не бог весть что! Смартфон да горстку конопли? Нужно ли было поднимать вашу армию для такой малости! Это доказывает, что здесь, у себя, я хорошо справляюсь со своей работой. И мне не нужно для этого натягивать маску на лицо! А теперь исчезните из моего блока. Да побыстрее.

Даниэль сверлил его своими голубыми глазами. Цвета закаленной стали. Словно предупреждал противника: если ты переступишь порог этой комнаты, полетишь по лестнице кувырком.

У Ангела поубавилось спеси.

— О’кей, как вам угодно, начальник… Тем хуже для вас! Предупреждаю: я составлю рапорт о вашем поведении.

— Составляйте. Мой послужной список будет свидетельствовать в мою пользу. Не уверен, что о вашем можно сказать то же самое. Доброго дня, господа. И спасибо за чарующее представление!

Бригада специального назначения убралась. Даниэль вздохнул. Вернулся в кабинет. Женщины молчали.

— Хорошо, Жюстина, можешь отвести Марианну в камеру. Они уехали.

Марианна пошла следом за Жюстиной, на подгибающихся ногах. Сердце никак не успокаивалось. Добравшись до сто девятнадцатой, она рухнула на стул. Дрожащими пальцами вытащила сигарету, попыталась прикурить.

— С тобой все в порядке? — забеспокоилась Жюстина. — Ты вся белая… Они тебя били?

— Нет… кажется, вы подоспели вовремя…

Камера 119 — 19:30

Марианна потихоньку просыпалась, стряхивала с себя отвратительный кошмар. Пребывала в волнении. Новая встреча с Ангелом. Страх, такой неистовый, не спешил растворяться в сырых сумерках. Продолжал жить под ложечкой, в сердце. Истекал из каждой поры на ее коже. Она привела в порядок разоренную камеру, раз уж в своих эмоциях не могла разобраться.

Теперь сидела, с отвращением уставившись в тарелку. Отварные овощи, плавающие в неопределимом соусе, вокруг обрезка тухлятины. Кусок сыра, явно сработанного на комбинате по синтезированию пластмасс. Ломоть хлеба, не до конца размороженного. Яблоко, которым определенно играли в теннис… И все-таки нужно было что-нибудь съесть, иначе голод будет мучить всю ночь. На пустой желудок не заснуть. Она уже потеряла счет бессонным ночам. Нынче вечером, кроме данного омерзительного набора, было нечем перекусить. В ящиках пусто. Даниэль иногда приносил какие-нибудь лакомства. Всякие штуки, от которых развивается кариес и диабет. Но такие вкусные! Печенье, зерновые и шоколадные батончики. Но больше ничего нет.

Даниэль…

Она взглянула на свой старый будильник. Отсидит ли и он пожизненное? Останется ли рядом до конца? Было еще рано. И все-таки Марианна страшилась момента, когда он проскользнет в камеру. Страшилась как никогда. Быть холодной, этого достаточно. Дать ему то, что он хочет, думая о другом.

Она заставила себя проглотить сыр. Так и есть: пластик с ароматизатором. Поела еще хлеба, остальное отодвинула. Вместо десерта выкурила последнюю сигарету из пачки.

Руки дрожали. Лоно, вспоминая о боли, уже сжималось.