Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Не покидая почвы непосредственного созерцания вещи, мы обыкновенно говорим об особых актах постижения, уже не чувственного, а мыслимого содержания ее, как об актах конципирования (предмета) и компрегензии (объектива, предметного обстоятельства)92. Как акты, непосредственно направленные на предмет, они всецело объективны, -предмет не оторван от них, а находится в них самих презентативно, и, тем не менее, эти акты, как только мы устанавливаем, констатируем, выражаем созерцаемое и постигаемое, суть акты творческие, логические. Логическое - подлинно «соответствует» предмету, и в то же время не соответствует, потому что «творит», будучи словесною передачею предметного отношения. И тут, надо отметить, перед нами не просто заурядный пример диалектического движения мысли, а изначальная основа, Ersprung, живой ключ всей диалектики. Моментом, разрешающим противоречие, является самый процесс, «становление», творчество, состоящее не в чем ином, как в планомерном, систематическом отборе в передаваемый смысл содержания, «соответствующего» предмету. Отбор в идее совершается бесконечно, но в каждом данном случае он ограничен и определен целью, контекстом, предыдущим знанием, апперцепцией и т.п. Планомерно отбираемое для сообщения предметное содержание есть смысл сообщения, и он-то и постигается в понимании; конципирование и компрегензия, как творческие акты, суть акты отбора, в своем течении составляющие бесконечный процесс. Их «продукты» иногда называются понятиями, иногда даже представлениями, поскольку эти широкие термины вмещают в себе указание не только на репродуктивные, но и творческие процессы. В основной своей характеристике они составляют процесс, «теченье», становление, но, следовательно, в каждое отдельное мгновение, также устойчивость, «покой», как момент движения. Как в движении, так и в моменте покоя, смысл сообщаемого отвлеченно может рассматриваться как коррелят форми

9: Это терминологическое разделение дано мною совершенно условно, никакой тра диции здесь не существует.

руюшему его началу, но при условии, что и он сам может быть назван формою — по отношению к предметно-онтическому содержанию93.

Но не суть ли сами понятия или представления - внутренние формы слова? - Понятия и представления суть довольно сложные и по составу, и по структуре, образования. Поэтому такой вопрос, пока он не расчленен, он - груб, и всякий прямой ответ на него непременно также останется грубым и неубедительным: было бы одинаково обоснованно — ответить на него и утвердительно, и отрицательно. При утвердительном ответе есть опасность, которую ни на минуту нельзя упускать из виду, - опасность концептуализма. Она, однако, устраняется, как только мы признаем, что понимаемое и представляемое содержание предиката и есть подлинное его содержание, в своей мысли-мости столь же объективное в аспекте возможности, как объективен воспринимаемый предмет в своей действительности. Но таким признанием мы вовсе лишаем соответственные акты понятия и представления какой бы то ни было творческой мощи или, в лучшем случае, на долю творчества оставляем одни инвенционные способности рассудка, и тем самым, как будто принуждаем себя к ответу отрицательному. Здесь-то и нужно припомнить сложную структуру понятия: мыслимое в нем предметное содержание никогда не есть все содержание предмета, а есть содержание целесообразно и планомерно подобранное в соответствии с намерением и замыслом сообщения и выражения. В этом пункте нельзя отказать понятию как логическому акту в творческой мощи, напротив, тут-то и открывается собственный смысл и собственное значение всего научного и вообще словесно-логического творчества.

Таким образом, со стороны планомерного выполнения понятием некоторого замысла, оно удовлетворяет вышепоставленным требованиям и может быть названо внутреннею формою. Но, очевидно, что при этом имеется в виду не само по себе понятие, как такое, словесно данное, но и не отвлеченное мыслимое содержание, хотя бы принятое и отобранное, как форма по отношению к предметно сущему содержанию, а некоторое в нем запечатленное, как его формальный момент, правою его «образования», «формования». Это правило есть не что иное, как прием, метод и принцип отбора, — закон и основа словесно-логического творчества в целях выражения, сообщения, передачи смысла.

Возникает новый вопрос: не коренится ли самый этот принцип и акон, именно потому, что это есть принцип и закон творчества, исключительно в способностях субъекта? И как уйти от легкого здесь соблазна кантианства? - Ответ зависит от того, скажем ли мы, что в

Так, например, сюжет может быть назван формою по отношению к известному историческому событию и жизненной ситуации, а научно-историческое изложение - по °тношению к содержанию источников.