Чжан Юй так поясняет эту мысль: "Если я захвачу мощную позицию, я одержу победу. Вообще, если я хочу оспаривать у противника удобную позицию близости, я прежде всего отведу свои войска и отойду далеко, а противнику брошу на съедение маленькую выгоду и не дам ему и подумать, что я продвигаюсь вперед. Далее, я заставляю его накинуться на эту выгоду. Поэтому я и смогу, уйдя позднее его, прийти раньше его. Это и означает обращать обходное движение в прямое, бедствие в успех".
Таково обычное понимание этого места трактата. Однако им не исчерпывается полностью все содержание мысли Сунь-цзы. Верно, что Сунь-цзы имеет в виду тактику обходного движения, но это лишь наиболее наглядный пример более общего и широкого понятия вообще всякого действия обходным путем. Сунь-цзы ставит вопрос о соотношении прямых и обходных путей к достижению цели. Верный своей общей установке, он указывает на то, что действия обходными путями могут скорее привести к цели, чем действия прямыми путями; что в борьбе на войне, той самой войне, которую он назвал "путем обмана", в первую очередь действуют обходными путями, но именно в этих обходных путях заложен эффект прямых путей; нужно только уметь "обращать обходный путь в прямой". Иными словами, Сунь-цзы остается верен своей постоянной мысли о том, что в одном явлении всегда заложено другое, ему противоположное. На такое понимание этого месга трактата наталкивает анализ исторического примера, который приводит в своем объяснении Ду My. Он ссылается на действия Чжао Шэ в войне между царствами Хань и Цинь в период Чжаньго. Ду My приводит их как иллюстрацию именно этого правила Сунь-цзы.
Ханьское царство подверглось (III в. до н. э.) нападению со стороны сильного царства Цинь. Циньская армия, вторгшись на территорию Хань, осадила г. Эюй. Ханьцы были гораздо слабее своих противников, и их положение стало критическим. Тогда они обратились к соседнему царству Чжао с просьбой о помощи. Чжаоский правитель направил к ним военачальника Чжао Шэ с сильным войском. Чжао выступил из столицы царства - г. Ханьдань и, пройдя не более 20 миль, разбил лагерь и обратился к своему войску с приказом, в котором заявлял, что, поскольку он назначен командующим экспедиционной армией, он будет по своим соображениям и двигать армию, и держать ее на месте, и предупреждал, что критика его действий будет караться смертной казнью.
Циньцы, узнав о выступлении царства Чжао и о движении Чжао Шэ, решили немедленно предпринять контрманевр. Они произвели диверсию в сторону укрепленного пункта чжаоского царства - г. Уаньчэна. Подойдя к этому городу, они разбили укрепленный лагерь, забили в барабаны, повели все приготовления к приступу. Жители города перепугались и, зная, что им не устоять, спешно послали уведомить обо всем Чжао Шэ. Однако Чжао Шэ не тронулся с места. Его офицеры заволновались. Среди них начались разговоры о том, что следует поспешить на помощь своему городу. Один из них не утерпел и сказал об этом своему начальнику. Чжао Шэ приказал немедленно казнить его.
Армия Чжао Шэ продолжала оставаться на месте. Более того, Чжао Шэ приказал начать работы по укреплению лагеря, как будто он собирался надолго задержаться здесь, и не обнаруживал никаких намерений идти на помощь и своему городу, и городу своего союзника, на выручку которого он был направлен.
Циньцы, предпринявшие диверсию в сторону Уаньчэна именно с целью побудить Чжао Шэ выступить из его укрепленного лагеря и принять бой в невыгодных для него условиях, были озадачены его поведением и решили выведать его намерения. С этой целью они направили к нему лазутчиков. Чжао Шэ сразу же проник в их замыслы, но сделал вид, что ничего не подозревает, радушно принял "гостей", устроил в честь их пир и беспрепятственно отпустил. Лазутчики отправились в обратный путь, неся сведения, что лагерь укреплен надолго и Чжао Шэ не собирается покидать его. Но едва они уехали, как Чжао Шэ отдал приказ спешно выступать. Зная, что циньцы ничего не предпримут до возвращения лазутчиков, он быстрым маршем направился к осажденному городу своих союзников, в два дня и одну ночь прошел все расстояние и остановился в 50 милях от Уаньчэна. Циньцы, пораженные неожиданным появлением Чжао Шэ, бросились занимать высоты к северу от города. Но Чжао Шэ успел опередить их. Циньская армия, оставившая укрепленный лагерь и не успевшая занять новую позицию, пришла в расстройство, не рискнула принять бой и отступила.