Любовь моя, цвет зеленый.Зеленого ветра всплески.Далекий парусник в море,далекий конь в перелеске.Ночами, по грудь в тумане,она у перил сидела —серебряный иней взглядаи зелень волос и тела.Любовь моя, цвет зеленый.Лишь месяц цыганский выйдет,весь мир с нее глаз не сводит —и только она не видит.Любовь моя, цвет зеленый.Смолистая тень густеет.Серебряный иней звездныйдорогу рассвету стелет.Смоковница чистит ветернаждачной своей листвою.Гора одичалой кошкойвстает, ощетиня хвою.Но кто придет? И откуда?Навеки все опустело —и снится горькое мореее зеленому телу.— Земляк, я отдать согласенконя за ее изголовье,за зеркало нож с насечкойи сбрую за эту кровлю.Земляк, я из дальней Кабрыиду, истекая кровью.— Будь воля на то моя,была бы и речь недолгой.Да я-то уже не я,и дом мой уже не дом мой.— Земляк, на стальной кроватис голландскою простынеюхочу умереть, как люди,оплаканные роднею.Не видишь ты эту рануот горла и до ключицы?— Все кровью пропахло, парень,и кровью твоей сочится,а грудь твоя в темных розахи смертной полна истомой.Но я-то уже не я,и дом мой уже не дом мой.— Так дай хотя бы поднятьсяк высоким этим перилам!О дайте, дайте поднятьсяк зеленым этим перилам,к перилам лунного светанад гулом моря унылым!И поднялись они обак этим перилам зеленым.И след остался кровавый.И был от слез он соленым.Фонарики тусклой жестьюблестели в рассветной рани.И сотней стеклянных бубновбыл утренний сон изранен.Любовь моя, цвет зеленый.Зеленого ветра всплески.И вот уже два цыганастоят у перил железных.Полынью, мятой и желчьюдохнуло с дальнего кряжа.— Где же, земляк, она, — где жегорькая девушка наша?Столько ночей дожидалась!Столько ночей серебрилотемные косы, и тело,и ледяные перила!С поверхности водоема, качаясь,она глядела —серебряный иней взглядаи зелень волос и тела.Баюкала зыбь цыганку,и льдинка луны блестела.И ночь была задушевной,как тихий двор голубиный,когда патруль полупьяныйвбежал, сорвав карабины…Любовь моя, цвет зеленый.Зеленого ветра всплески.Далекий парусник в море,далекий конь в перелеске.