Испанский сон

Но почему делить? А если представить себе, что есть одно-единственное бесконечно любимое существо… где-то там, в других измерениях… проявляющееся то в Сашке, то в Филе… и в Нике… и даже, может быть, в Марине… и уж конечно, в ней же самой — ведь она себя тоже любит, едва ли не больше всех? Это Бог? Но если это Бог, при чем здесь ее тело? Не требует ли Бог умерщвлять плоть? Но она так любит свое тело… она не желает его умерщвлять! Наверно, это не христианский Бог, подумала она. Может быть, какой-нибудь индийский. Надо бы почитать. Карма, нирвана… Надо почитать обязательно.

— О чем ты все думаешь? — спросил он, глядя на нее с удивлением, так и не ответив на ее слегка раздосадованный вопрос. Впрочем, разве это был вопрос? За много лет они так хорошо научились понимать друг друга.

Она улыбнулась.

— Давай сходим куда-нибудь. Например, в кино.

— Это безумие, — пробормотал он, — Вальд летит на воздушном шаре… все летит в тартарары…

— А мы — в кино. Как дети.

— А ты купишь мне мороженое на палочке?

— Эскимо?

Он пожал плечами.

— Я не знаю, как они сейчас называются.

— А мороженое в кино сейчас продается?

— Должно быть… я бы на их месте продавал.

— Тогда куплю.

— Так что же мы сидим? — забеспокоился он. — Ведь разберут все лучшие билеты!

— Хуже того, — сказала она, — мы можем пропустить последний утренний сеанс.

— Учти, я уже одет. Опоздаем — ты будешь виновата.

— Никогда! — энергично крутанула она головой, стремительно одеваясь. — Надо хоть им сказать…

— Нечего тратить время. Пошли.

— Пошли.

Глава XI

О форме общения. — Две приятельницы. — Игра словами. —

Фантастический день. — Что увидела Вероника. — Коварная

связь. — Что значит подготовленность! — Скотская жизнь

Дверь хлопнула, и наверху услышали это.

— Посмотри, — попросила Вероника.

Марина вышла из гостевой и обследовала помещение.

— Похоже, — сообщила она снизу, — мы остались дома одни.

— Мне, наверно, пора, — сказала Вероника, с некоторой боязнью спускаясь по лестнице. — Но, честно говоря, не хочется… Пообщайся со мной еще немного, а? Давай попьем кофе.

— Давайте.

— Когда мы вдвоем, — попросила Вероника, — не могла бы ты обращаться ко мне на «ты»? Оставь «госпожу Веронику» для этих забав в роли служанки.

— Вы не совсем правы насчет…

— Ну пожалуйста!

— Хорошо, — согласилась Марина, снаряжая две очередные чашечки кофе, в то время как Вероника уселась за стол. — Ты не совсем права насчет служанки. Это не роль. Ана действительно моя Госпожа, и я действительно ее служанка.

— Мне трудно это понять, — сказала Вероника, — но ты же не лезешь в наши с ней отношения; вот и я не буду лезть в ваши. Я просто не хочу излишней дистанции между мной и тобой — на случай, если ты действительно станешь моим психоаналитиком.

Марина подала кофе и тоже села за стол.

— А если не стану? — спросила она.

— Будет жаль, — ответила Вероника, — я как бы уже надеюсь на это… но все равно я не хочу этой дистанции, она претит моему уважению к тебе.

— Дистанция — это одно, а форма обращения — совсем другое, — возразила Марина. — Дистанция между нами и так не слишком велика, и именно благодаря тебе, кстати; от того, что я обратилась к тебе на «ты», она вовсе не уменьшилась. Ты все равно для меня подруга моей Госпожи, а я для тебя служанка твоей подруги.

— Значит, мы по-разному ощущаем свое положение… потому что я не согласна с тобой; вот мы сидим и пьем кофе вдвоем, просто как две приятельницы. Да! это точное слово — приятельницы; ты приятна мне, а я не могу быть не приятна тебе, раз уж ты сама призналась, что ты меня чуть ли не любишь. И никакой дистанции я не ощущаю.

— Ну и слава Богу.

— Ты смеешься надо мной?

— Нет. Правда.

Вероника покачала головой.

— Может, ты и на обычное общение со мною дожидалась бы санкции своей госпожи? — спросила она с ехидцей. — Если так, то извини, что я тебя как бы изнасиловала, пользуясь ее отсутствием.

— Ну зачем доводить до абсурда, — спокойно сказала Марина, — ясно, что существуют границы общения… Я нормальный человек, Вероника; если мы с тобой по-разному понимаем отношения, это тоже вполне нормальная вещь. Разные люди всегда смотрят на вещи по-разному… а иначе было бы неинтересно, разве не так?

— Извини.

— Не за что. Мы просто беседуем.

— Рассказала бы ты мне немножко о себе.

— Немножко ты и так знаешь… Медсестра. Не замужем. Обычная провинциалка…

— Ты права, — вздохнула Вероника, — немножко рассказывать глупо… а чтобы рассказывать много, нужно быть по-настоящему взаимно заинтересованными…

— Можно прекрасно общаться, ничего о себе не рассказывая. По мне, так даже лучше.

— Во многом знании много печали, да?

— Точно.

— А тебя интересует секс?

Марина усмехнулась.

— Любого нормального человека интересует.

— Но ты обычная натуралка, да?

— В общем… наверно, да.

— Ты как будто не вполне уверена в этом.

Марина слегка замялась.

— Не то чтобы не уверена…

Интересно, подумала она — натуралка ли я?

Вероника по-своему расценила ее сомнения. Она немедленно оживилась.