Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней

Интересно также было и отношение властей к религии. Если человек был госслужащий, то посещение церкви или мечети могло стоить ему работы, а вот бизнесмены могли быть верующими без всякого риска и даже критиковать религиозную политику властей. Например, один бизнесмен-дунганин настаивал, чтобы я написал в статье его фамилию и процитировал его недовольство недостаточным количеством мечетей в городе.

Правда, я был в Синьцзяне до нынешней кампании по перевоспитанию религиозных радикалов; думаю, что сейчас все же гораздо жестче.

Впрочем, эти тенденции были видны и тогда. Например, в Китае был блокирован ю-туб, фейсбук и многие другие зарубежные сайты. Моя «секретная» журналистская деятельность тоже не осталось незамеченной, так, как я выяснил, после моего отъезда некоторых моих собеседников допрашивали спецслужбы на предмет того, «о чем с вами говорил этот иностранец».

Впрочем, справедливости ради отмечу, что для китайских властей я, действительно, интересовался далеко небезобидными вопросами, а именно уйгурским сепаратизмом и исламскими подпольные организациями.

Думаю, что наша с Джоном конспирация отнюдь не была паранойей, и я не был задержан лишь потому, что китайские спецслужбы узнали обо мне слишком поздно.

Так, как раз в те дни, когда я путешествовал по Синьцзяню, здесь попал в неприятную историю священник Вианор Иванов из пограничного с Синьцзяном казахстанского города Жаркент. Батюшка без ведома китайских властей отправился в Кульджу крестить русских детей. В результате не только никого не крестил, но и сам оказался под домашним арестом в своем гостиничном номере. Думаю, что если бы спецслужбы своевременно узнали о моей деятельности, то все бы окончилось для меня, как и в Узбекистане, депортацией.

Журналист совьетико

В мексиканском штате Чьяпас, где живут индейцы майя, я попал в довольно неприятную ситуацию. Когда я сообщил местной школьной учительнице-индианке, что я из России, то ее ликованию не было предела. Однако, как только я сказал, что сейчас живу в Америке, ее как подменили: «Вы предатель. Я люблю Россию именно за то, что она не боится Америки. Дай бог здоровья синьору Путину!».

Такая реакция, конечно же, крайность, а вот с вежливым удивлением, почему я из «такой прекрасной страны как Россия» перебрался в США, мне приходилось сталкиваться достаточно часто.

Нелюбовь латиноамериканцев к США вполне объяснима. Опасаясь прихода к власти коммунистов, а нередко, и просто чтобы обеспечить надежную прибыль американским компаниям, Вашингтон часто поддерживал в Латинской Америке редкостных негодяев.

Так, Америка помогала гаитянскому диктатуру Франсуа Дювалье. Этот милый человек любил лично пытать своих противников. Особенно, он гордился своим изобретением – шкатулкой-человековыжималкой: сжимающимся футляром с прикрепленными кинжалами с внутренней стороны.

Другой друг США никарагунский диктатор АнастасиоСомосаГарсио переделал в тюрьму одно из крыльев своего дворца. Все камеры были выполнены в форме гробов, поставленных на попа – в них можно было только стоять. Был в резиденции и зверинец хищников – диктатор любил кормить их мясом своих жертв.

Примеры таких американских протеже можно множить. К слову сказать, поддерживать своих «негодяев» свойственно всем империям – в том числе и канувшим в лету СССР – но для латиноамериканцев это вряд ли было утешением. Поэтому неудивительно, что в Латинской Америке были сильны антиамериканские сантименты, и, как следствие этого, симпатии к коммунистам.

После распада СССР и «предательства» Москвой Кубы латиноамериканские левые впали в замешательство, переходящее в уныние.

– Почему вы забыли Ленина?! – приходилось мне слышать в Латинской Америке в 90-х.

Однако потом начался конфликт Кремля с Западом, и местные «революционеры» вздохнули с некоторым облегчением. Конечно же, это было уже совсем не то, что прежде, но все же Москва стала вновь (пусть и слабым) центром сопротивления США.

Правда, отношение местных левых к Владимиру Путину двойственное. Они восхищаются им, как «борцом с США», но осуждают его «гонения» на геев, «репрессии» против «Pussy riot». Но пока все же плюсы, с точки зрения левых, перевешивают минусы.

Более того, многие в Латинской Америке не видят (или попросту не хотят замечать) разнице между нынешней Россией и СССР.

Примечательно мнение живущего в Колумбии профессора Университета ICESI в городе Кали Владимира Рувинского:

«Безусловно, в Латинской Америке левые идеи никогда не умирали… Плюс, конечно, традиционные антиштатовские настроения. И сегодня, в 2021 году, у меня лично нет никаких сомнений в том, что Россия для большинства латиноамериканцев, наверное, все-таки ассоциируется с СССР. И Кремль этим пользуется.