Читаем Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней полностью

Это довольно даже забавная вещь. Ведь основные союзники РФ в Латинской Америке – это левые силы, которые не видят разницы между бывшим СССР и тем, чем является в реальности сегодняшняя Россия. И они никогда, в общем, не задумываются о том, что на самом деле. современные российские реалии имеют очень мало отношения к тому, что и как было во времена СССР, в частности, в тому, что касается внутреннего политического устройства…

И я полагаю, что в Москве очень хорошо об этом осведомлены и, на самом деле, даже не прилагают усилий, чтобы как-то объяснить: «Подождите, мы же все-таки не СССР, мы Россия, другая страна». Нет, российские представители как раз способствуют укреплению этого имиджа РФ в Латинской Америке как возродившегося СССР…

Доходит до анекдотичных ситуаций: скажем, здесь одна из правых сенаторов в нашем парламенте, Мария Фернанда Кабаль, постоянно ошибается, забывает о том, что мы живем не во времена холодной войны, – и говорит об СССР как о чем-то, что до сих пор существует. Называет Россию «Советским Союзом»«.

Возможно, именно благодаря ассоциациям нынешней России с СССР, российские каналы RT Espacol и Sputnik Mundo являются наиболее успешными из зарубежных СМИ в Латинской Америке.

Как утверждает тот же Рувинский, RT Espacol и Sputnik Mundo и их сайты «практически произвели революцию на информационном пространстве в Латинской Америке! Все мои студенты приходят в аудиторию и начинают: «А вот вчера на RТ Espacol сказали то-то и то-то…» Российские государственные медиаменеджеры очень хорошо нащупали здешнее слабое место, которое на нашем информационном рынке всегда, в принципе, существовало. Давно есть большой запрос, особенно среди молодых латиноамериканцев, на свежую международную информацию, которая дает им возможность узнать о том, что происходит за пределами Латинской Америки и стран Карибского бассейна. Но, несмотря на существование такого запроса, местные СМИ годами уделяли таким темам крайне незначительное время и внимание».

Мифы и стереотипы наших дней

В 1999 году я попал в достаточно неприятную ситуацию. Как-то я ловил попутку на горной дороге Македонии, и неожиданно меня подобрал автобус, в котором ехали косовские беженцы. Это было время, когда в ответ на бомбардировки НАТО сербы начали выгонять косовских албанцев. Нередко люди шли до македонской границы пешком и, перейдя ее, в буквальном смысле падали от усталости.

Если бы я сказал беженцам, что я россиянин, то меня могли бы просто разорвать на куски (все албанцы знали, что русские близкородственный народ сербам), и я представился поляком. Увы, разговора избежать не удалось: беженцы просто жаждали рассказать «всю правду» польскому журналисту.

Посочувствовав мне, что моя родина находится рядом «с такой неприятной страной, как Россия», косовары раскрыли мне страшную тайну. Оказалось, что «сербы – это плохие русские». Как объяснили мне мои новые знакомые, несколько веков назад русские изгнали из своих земель воров, проституток и бандитов. Эти люди отправились в Юго-Восточную Европу и обосновались на территории современной Югославии. Так, согласно этой исторической версии, и «образовался сербский народ». «Вы хотите, чтобы мы вместе жили с людьми, которые не могли ужиться даже с медведями!» – доказывали мне свою правоту косовары.

Другое характерное явление для народов в кризисном или переходном периоде – возвеличивание до абсурда своей роли в истории. Так, после вооруженных столкновений с осетинами группа ингушских интеллектуалов написала открытое письмо руководству России, в котором утверждалось, что уже в «течение пяти тысячелетий ингуши являются самым дискриминируемым народом мира». Откуда взялась цифра в пять тысячелетий, и почему все-таки ингуши являются САМЫМ дискриминируемым народом в мире, авторы письма не объясняли.

Аналогичные «исторические сенсации» публиковались и в Северной Осетии. Во Владикавказе была издана книга, в которой доказывалось, что 11 апостолов Иисуса Христа были осетинами, и лишь один, естественно Иуда – еврей.

После начала русско-украинского конфликта удивительные исторические изыскания появились и в Украине.

Так, как утверждает брат бывшего президента Украины Виктора Ющенко, историк Петр Ющенко,

 древнегреческие философы разговаривали на украинском языке, а Диоген и вовсе советовал использовать его в качестве государственного.

Это заявление ученый сделал всего через несколько дней после того, как президент Украины Петр Порошенко сообщил, что российский лидер Владимир Путин» пыталсянаглазах всей Европы похитить в «российскую историю» княжну Анну. По мнению Петра Порошенко, Анна Ярославна была украинкой.

Из всех народов бывшего СССР от русских, естественно, больше всего пострадали именно украинцы, а голодомор в тридцатые годы прошлого столетия описывается украинскими учеными, как «умышленный геноцид».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука