Исповедь о женской тюрьме

Стихи занимали важное место в наших жизнях. Кто-то постоянно эти стихи сочинял, для кого-то они были и хлебом, и сигаретами, для тех, кто мог писать их на заказ. Некоторые могли из любой ситуации сложить рифму. Наташа просто сыпала юмором, и мы умирали со смеху от ее стишков.

Как-то мальчишка малолетка написал нам на камеру:

— Давайте облегчим друг другу жизнь. Напишите мне маляву.

Добрая Наташа не могла промолчать и вот что вышло:

Есть простая облегчалка под названьем дубиналка.

Как отхватишь пару раз — облегчишься в сей же час.

Если хочешь в теле дырку — напиши маляву Ирке.

Ох уж эта «малява Ирке», прицепилась ко мне потом на весь срок в тюрьме. Мальчишка обиделся и ругал нас на чем свет стоит, особенно эту дебилку-Ирку. А «Ирка» и «в теле дырка» стали потом известны всем.

Из черного хлеба делали красивые фигурки, четки и нарды. И все это при минимальных возможностях! Каждая себя как-то проявляла, нужен был только шанс, время и возможности.

Глядя на все это я убедилась, что в каждом есть какой-то талант, явный или скрытый, только нужно его извлечь. Возможно, найдя его раньше, многие из этих заключенных не попали бы сюда. Не напились бы до потери сознания и не ткнули любимого парня ножом, не обкололись бы просто от ощущения ненужности и никчёмности, не пошли бы воровать от скуки или нужды. Ищите свои таланты, развивайте их, приучайте детей к тому, что они нужны и полезны, что они могут намного больше, ставьте цели и достигайте. Я видела, что каждый человек обладал скрытыми резервами и это окрыляло.

Глава 13

Как бы медленно не тянулось время, но оно шло. Время года менялось, и теперь наступила весна. Зимой сидеть было не так уныло, ведь на улице холодно и мокро. А вот весна заставляла загрустить почти всех. Мы сидели на решке, вдыхая аромат цветущих деревьев, который иногда доносил до нас ветерок, любовались сквозь щелочку первыми листочками и безумно хотели домой. Многие мои подруги уходили. Ушла моя Дюймовочка. Ей дали всего год, из которого половину времени она провела в тюрьме. За ней следом отправилась Катя. Без них было очень грустно, хотя я радовалась, что их мытарства подходили к концу. Катюшке дали всего три года. Учитывалось много факторов, но я убеждена, что главным было ее раскаяние и педантичность в деталях. Так как Катя на момент совершения преступления была несовершеннолетней, то имела все шансы отправиться домой по УДО (условно-досрочному освобождению, которое предусматривалось для несовершеннолетних в одну третью срока). Это было более чем хорошо, учитывая ее статью.

Люба, со спицами в ноге, получила три года. Страшно было за эту простую деревенскую девочку, представляя ее на зоне. Бабка Нина получила семь лет. Лилиан — три. Анечка — платиновая королева — шесть.

Валя покинула нас, получив свой срок, и оставила мне должность коногона. Теперь вся ответственность за почту легла на меня. Мне нравилось. Было чем заняться, а в переписке — своя прелесть. Ранее столь непонятные действия коногона теперь и у меня были отработаны до автоматизма. Я мгновенно могла скрутить причал и построиться. Никакой ураганный ветер не становился помехой. Я сидела с причалом, как опытный и упорный рыбак на рыбалке, и добыча всегда была в моих руках. Моя вторая нара находилась прямо напротив решки, и я носилась туда-сюда, забывая, что нахожусь в двух метрах от пола. Я умудрялась скакать с нары на нару, как Маугли, полностью оправдывая свое прозвище — Человеческий детеныш. Должность коногона досталась мне весьма ожидаемо, и я привыкала к ней постепенно. Каждый день принимала почту и отправляла, а так же научилась ловко запечатывать мзлявы. Для малолеток можно было просто скрутить бумажку и дело с концом, но если мы хотели отправить почту на взросляк, то надо было приложить некоторые усилия. Записку многократно складывали, а потом заворачивали в фольгу от сигарет. На фольге писали имя адресата и адрес, который состоял просто из номера камеры, например: «Малышу 148» или «Элоизе 192». Последний этап — завернуть маляву в целлофан от сигаретной пачки и аккуратно запаять при помощи спичек. У меня выходило очень ровно, красиво и надежно — вода была не страшна такой маляве.