Испытание на прочность

Союзный договор между Россией и Пруссией, а также демонстративно придвинутая к австрийской границе армия короля Вильгельма – все это вызывало у Вены болезненное предчувствие удара в спину. Одновременно с этим новые русские полки стали прибывать в Подолию из Польши и Прибалтики. Подобные действия соседей вызвали сильную дрожь и тихую панику среди австрийского генералитета. К двойному удару Австрийская империя была не готова.

Наполеон вел закулисные игры с королем Сардинии. Великобритания давила на Вену, требуя от императора Франца Иосифа открыть войну с Россией или пропустить французские войска в Польшу. От всего этого Австрию лихорадило, вот почему во французской столице появился господин Шомбер.

– Скажите, Кляйн, а если наши планы потерпят неудачу и господин метатель окажется в руках французской полиции? Что будет тогда? – спросил Шомбер, неторопливо идя по булыжной мостовой. – Не приведет ли эта ниточка сыщиков к нам? Вы подумали о возможных последствиях?

– Не беспокойтесь. Орсини связан только со мной, считает меня французским анархистом, ненавидящим Вторую империю. Я же собираюсь исчезнуть из Парижа сразу после покушения, вне зависимости от успеха или неудачи нашего дела. Кроме того, взрывчатка, которой будет начинена бомба метателя, изготовлена в Британии. Это сильно запутает дело и наверняка вызовет большой скандал среди союзников. Даже если наш объект уцелеет, трения между Парижем и Лондоном будут только нам на руку.

– Приятно иметь дело со столь осмотрительным человеком, – похвалил Кляйна гость, – ну что же, осталось выбрать место и время. Нас очень торопят.

– Что касается времени и места, то я точно знаю, где будет наш клиент двадцать шестого сентября.

– Охотно послушаю ваши аргументы, но в более подходящей обстановке, – молвил Шомбер, и оба господина двинулись на конспиративную квартиру.

Кляйн оказался провидцем. В указанный им день французский император действительно покинул свой дворец и отправился в Оперу, где намечалось торжество, посвященное памяти победы императора Наполеона I в битве под Йеной. Эльзасец, готовивший покушение, ловко использовал страсть племянника к памятным датам своего великого дяди.

В назначенный час, придерживая под полой просторной куртки объемистый сверток, итальянский карбонарий терпеливо ждал часа возмездия. Пылкий южанин был точно убежден, что смерть императора послужит на благо его многострадальной родине, разрываемой двумя хищниками: австрийцами и французами. Так говорили те люди, что помогли Орсини нелегально проникнуть из Италии во Францию. Так говорил его идейный товарищ, эльзасский анархист Штефан Груббе, который оказал ему неоценимую помощь в создании метательной бомбы и узнал точное время и место движения императорского кортежа.

Все шло, как было намечено заговорщиками, но в их план неожиданно вмешалась погода. После обеда небо над Парижем затянули свинцовые тучи, из которых брызнул мелкий и нудный дождик. Он, конечно, не мог заставить французского императора отменить запланированное торжество, но вынудил пересесть из открытой коляски в тяжелую карету.

Медленно и неторопливо приближался почетный эскорт к тому месту, где ждал итальянский карбонарий. Моросящий дождь сильно проредил толпу парижан, пожелавших приветствовать своего императора, чем очень помог Орсини. Стоя в нескольких шагах от мостовой, он был едва прикрыт редкой цепью любопытных парижан и мог действовать совершенно свободно.

Как только императорская карета стала наплывать на итальянца, он стремительно распахнул полы куртки и резким броском метнул свой сверток в цель. Виновато было волнение или отсутствие тренировки, но бомба полетела не в застекленную дверцу кареты, за которой виднелся лик французского правителя, а по какой-то замысловатой траектории пошла несколько вверх и угодила в правый верхний угол экипажа. Раздался ужасный взрыв, и все вокруг заволокло клубами черного дыма.

Когда ветер развеял дымовую завесу, людскому взору предстала ужасная картина. Парадная карета императора очень сильно пострадала. Взрывом снесло крышу и всю переднюю часть. Было убито два кучера, чьи окровавленные тела валялись по разные стороны от кареты. Серьезные ранения получили два кавалериста, ехавшие впереди императорского экипажа. Однако все взоры парижан были обращены внутрь поврежденной кареты, где заметно было лишь какое-то слабое движение.

С замиранием сердца следили взволнованные зрители, как подбежал конвойный офицер, дрожащими руками ухватился за каретную дверь, вдавленную взрывом внутрь салона, и выдернул ее на мостовую. Вместе с ней на землю рухнуло чье-то окровавленное тело, в котором мало кто смог с первого взгляда опознать главного шталмейстера императорского двора Людовико Моро. Тело его было сильно изуродовано, только бледное лицо с широко раскрытыми глазами оказалось нетронутым.

Крик ужаса пронесся по рядам зевак, с огромной скоростью прибывавших к месту событий. Внутри кареты бесчувственно лежали три тела, а вся ее белая обивка была залита кровью.