Испытание на прочность

Едва только стало ясно, что противник напал на редуты и захватил их, генерал Ингленд приказал остановить движение в Балаклаву и развернуть войска, чтобы с честью встретить неприятеля лицом к лицу.

Выглянувший из-за туч серп нарастающей луны своим величественным сиянием залил ряды английского войска, тревожно застывшего в боевой изготовке. Серебряный свет грозно блистал на кончиках солдатских штыков.

Грозно нацелив свои штуцеры на врагов, англичане думали, что боевые действия будет вестись привычной им линейной атакой, и жестоко просчитались. Русские проявили «подлое азиатское коварство» и вновь атаковали англичан рассыпным строем. Стрелки расположились кто где хотел и вели огонь из различных положений: стоя, с колена или даже лежа, что было совершенно недопустимо с точки зрения британского устава.

На подобную несуразицу в поведении этих дикарей можно было бы не обращать внимания, если бы не их ружья. Они разили с гораздо большей дистанции и стреляли в несколько раз быстрее, чем штуцеры солдат Ингленда. Почти каждый выстрел русских приводил к потерям в сомкнутых рядах гордых британцев, чья стрельба не была такой результативной.

Сыны Британии мужественно вели с неприятелем столь неравную перестрелку пять, десять, двадцать минут, но в какой-то момент выдержка изменила им, и, сломав строй, они ринулись на врага нестройной массой. Без какой-либо команды, постоянно спотыкаясь, они бежали под лунным светом в свою последнюю атаку, желая только одного – успеть переколоть своими штыками этих ненавистных стрелков.

Когда врагов разделяло около пятидесяти шагов, по надвигающимся англичанам ударили подведенные русскими пушки. Последствия этого залпа для британцев были ужасны. Их ряды были смяты и разбросаны в разные стороны смертельным градом картечи. Сразу вслед за этим русские бросились в контратаку, не дожидаясь, пока противник придет в себя.

Это были свежие полки, своевременно введенные в бой генералом Поповым. В отчаянной рукопашной схватке сошлись не на жизнь, а на смерть солдаты двух держав, впервые открыто воевавших друг против друга. Одна человеческая волна накатывалась на другую и тут же разваливалась на множество малых очагов борьбы, где каждый бился один на один.

Возможно, при иных обстоятельствах англичане сумели бы переломить ход сражения в свою пользу, но в этом бою им выпал горестный жребий. Как ни самоотверженно бились уроженцы Норфолка и Корнуолла при свете луны, русский медведь оказался сильней британского льва. Войско королевы Виктории обратилось в бегство.

Отступающие разделились на две части. Больше половины беглецов вместе с генералом Инглендом бросилась к стоявшим в Балаклаве кораблям, надеясь найти себе защиту у судовых пушек. Другая половина ринулась в сторону Сапун-горы, надеясь найти спасение в окопах французского корпуса генерала Гюссели, державшего здесь оборону. Туда уже часом раньше направили свои стопы турки и итальянцы, чем вызвали большой переполох в стане императорских солдат.

Вначале французы приняли появление отступающих за ночную атаку русских и открыли по ним огонь. С большим трудом беглецам удалось убедить французов прекратить огонь и позволить им подняться на Сапунгору.

Преследуя отступавшего врага, русские части на его плечах ворвались в Балаклаву, где развернулось последнее действие этого ночного столкновения. Пока шло полевое сражение, британские корабли молчали, терпеливо дожидаясь его исхода. Однако едва только показались первые беглецы, как жерла корабельных орудий заговорили во весь голос.

Стремясь защитить своих солдат, англичане без колебаний обрушили на Балаклаву всю мощь своей корабельной артиллерии. Без жалости и сожаления расстреливали они маленький город, еще пару часов назад считавшийся главной британской базой в Крыму.

Огонь с британских кораблей велся исключительно по площадям, в городе вспыхнули многочисленные пожары. С первых же выстрелов загорелись фуражирные склады, в которых были сосредоточены основные запасы английской кавалерии. В охватившей Балаклаву суматохе и панике тушить огонь было некому, и потому языки пламени вскоре беспрепятственно перекинулись на соседние постройки. Прошло совсем немного времени, и уже горели склады с продовольствием и амуницией.

И тут во всей красе проявилась такая человеческая черта, как жадность. Позабыв обо всем, презрев угрозу смерти от пуль, ядер, огня и дыма, английские солдаты бросились грабить собственные склады. Напрасно офицеры пытались навести хоть какой-то порядок среди своих подчиненных! Страсть к наживе полностью перевесила все остальное, включая Бога, Англию и горячо любимую королеву. Остановить это недостойное поведение солдат удалось только по воле провидения.

От охватившего огня взорвались запасы британского пороха на одном из складов. Огромной силы взрыв потряс Балаклаву, что сразу привело в чувство мародеров. Все разом вспомнили о главном пороховом запасе английской армии, крыша склада которого тоже начинала загораться. Произойди взрыв, и от Балаклавы мало что осталось бы.