Испытание на прочность

Смерть заглянула в глаза каждого солдата. Грабежи моментально прекратились, англичане ринулись к кораблям. Все страшно спешили, с большой опаской поглядывая в сторону горевшего склада, ежесекундно ожидая чудовищного взрыва.

Непрерывный огонь неприятельского флота заставил генерала Попова несколько изменить тактику. Отведя свои главные силы к северу от Балаклавы на случай приближения французов, он предпочел действовать малыми отрядами, которые легко проникли в горящий город.

При поддержке балаклавских греков отряды Попова вступали в разрозненные схватки с англичанами, пытаясь оттеснить их к берегу моря. Бои шли с переменным успехом, пока не взорвался тот первый пороховой склад, заставивший британцев дружно броситься к кораблям. Тушить пожары оставалось русским и грекам. Именно благодаря их самоотверженным действиям и отваге удалось отстоять от огня главный пороховой склад. Простые люди храбро сбивали со стен и крыш грозно пляшущие языки пламени, используя шинели, плащи, сапоги… В конце концов пожар был потушен.

Пока их преследователи боролись с огнем, англичане без особых потерь и затруднений смогли погрузиться на корабли и выйти в море. Однако британские моряки не собирались просто так покидать негостеприимные берега Крыма. Избежав смерти от взрыва благодаря тем, кто потушил пожар, они решили щедро «наградить» своих спасителей. Отойдя на безопасное расстояние, англичане продолжили обстреливать горящую Балаклаву, намереваясь поразить тот самый невзорвавшийся пороховой склад.

Залп за залпом падали снаряды на истерзанный войной город, грозя в любой момент разрушить его до основания. Однако в дело вмешался случай. Неожиданно английские дозорные заметили какие-то огни со стороны Феодосии. Огни медленно приближались к эскадре. Что это было, история умалчивает. Возможно, рыбачьи шаланды балаклавских греков, возможно, что-то другое, но британцы приняли их за русские брандеры.

Англичане дважды уже сталкивались с русскими брандерами и теперь не горели желанием вновь встретиться с «сумасшедшими» моряками царя Николая. Поэтому, едва только на борту раздался крик «русские брандеры!», огонь по Балаклаве был прекращен, корабли спешно отошли от берега.

Когда Пелисье доложили о внезапной атаке русских на английские позиции под Балаклавой, тот не бросился на выручку попавшему в беду союзнику, как это прежде до него делали генералы Боске и Канробер.

– У англичан крепкие позиции, сами справятся, – холодно молвил генерал, получив тревожные новости из стана неверного союзника.

Решение Лондона перебросить большую часть своих войск в Индию испортило и без того натянутые отношения двух союзных армий. Этим был недоволен Бонапарт, этим был недоволен Пелисье. И даже французские солдаты, разделяя чувства своих начальников, испытывали тайное желание вставить палку в колесо тем, кто так подло бросал их под Севастополем.

Сейчас у Пелисье такая возможность появилась, и он без колебания воспользовался ею, ощущая себя правым во всех отношениях. Русские непрерывно угрожали ночной атакой, что не давало возможности немедленно перебросить под Балаклаву французские полки, на чем настаивал генерал Симпсон. Единственное, на что согласился главнокомандующий, так это начать быструю ротацию с передовой английских солдат из дивизии Бретона. Также был послан гонец к генералу Гюссели с приказом: в случае необходимости оказать помощь британцам силами дивизии генерала Ожеро. Отдавая эти распоряжения, Пелисье, подобно Пилату, умывал руки перед своими коварными союзниками, переложившими все бремя дальнейшей войны на плечи Парижа.

Когда соединения генерала Бретона приблизились к Балаклаве, все было кончено. Британский флот к этому моменту уже ушел в море, а перед глазами прибывших полков стояло зловещее зарево пожара.

Конечно, англичане совместно с солдатами Ожеро попытались с ходу отбить Балаклаву у русских, но наткнулись на ожесточенное сопротивление. По крайней мере, так было указано в рапорте генерала Гюссели, отправленного Пелисье сразу после неудачной атаки.

Генерал писал, что русские успели подтянуть к Балаклаве большое количество пушек, а также выставили огромное число стрелков, вооруженных скорострельными винтовками. Все это не позволило французским войскам выбить противника с занятых им позиций.

Полученные сведения ничуть не огорчили союзного главнокомандующего, ибо полностью укладывались в его видение дальнейшей тактики войны с русскими.

– После ухода главных сил англичан Балаклава была попросту обречена. Как второй порт она не представляла большой ценности для нас. Наоборот, для ее удержания потребовалось бы выделить дополнительные силы, а после ухода англичан это для нас непозволительная роскошь. Так что, заняв Балаклаву, русские, сами того не подозревая, оказали нам большую услугу, – заявил Пелисье начальнику своего штаба генералу Бертрану, едва тот зачитал ему рапорт генерала Гюссели.

– Но…