Испытание на прочность

Капитан Кнабс действительно ошибочно принял «Владимир» за русский брандер и решил благоразумно отступить, тем более что судьба французских корветов была абсолютно ясна. Быстро совершив разворот и показав противнику корму, британский линкор устремился прочь от турецкой столицы, сражение у которой не принесло счастья кораблям коалиции. Казалось, что «Куин» сумеет благополучно оторваться от врага, но с каждой минутой бегства лицо английского капитана становилось темнее и темнее. Глядя в подзорную трубу, господин Кнабс все четче и яснее осознавал свою ошибку в оценке корабля противника. В глубине души он продолжал надеяться, что упрямо преследующий его пароход и есть русский брандер, но меткий пушечный выстрел с «Владимира» полностью похоронил его надежды. «Куин» был обречен, и противник не собирался давать ни одного шанса на спасение.

Быстро догнав тяжелый и неповоротливый парусник, русский пароход стал целенаправленно расстреливать широкую корму британца. Напрасно Кнабс пытался развернуть корабль и дать бортовой залп по своему мучителю. Русский пароход словно приклеился к корме «Куин» и раз за разом поражал парусник своими выстрелами.

Прошло полчаса этого ужасного избиения парусного гиганта. Получив множественные пробоины, он стал медленно погружаться в воду. Так закончилось последнее морское сражение этой войны с участием парусных кораблей и пароходов.

С радостью и тревогой наблюдал адмирал Нахимов, как британский линкор покидал поле битвы, преследуемый «Владимиром». По его приказу «Императрица Мария» снялась с якорей и подошла к месту боя, чтобы оказать помощь французским морякам. Корабль мало пострадал от вражеского огня, львиную долю которого приняли на себя «Париж» и «Константин».

– Ну, что же, вот теперь действительно – виктория, – медленно проговорил Нахимов, обращаясь к Колычеву.

– Виктория, Павел Степанович! Виктория! – радостно согласился капитан. – Враг полностью разбит, а все наши корабли целы!

– Да, целы, – молвил устало Нахимов и согласно давней привычке полез в карман за часами: в каждом сражении или походе он всегда засекал время начала и конца боевых действий.

– Значит, сражение наше продлилось… – Нахимов нажал на крышку луковицы часов и взглянул на стрелки циферблата, – …всего…

Неожиданно тупая боль в груди, постоянно беспокоившая Нахимова все последнее время, сдавила с такой силой, что у адмирала перехватило дыхание и потемнело в глазах. Все тело моряка разом сделалось ватным, часы выпали из ослабевших пальцев, и он грузно рухнул на палубу лицом вниз.

Когда корабельный доктор, оставив свой лазарет, прибежал на громкие крики команды и приступил к осмотру больного, все было кончено. Храброе сердце последнего севастопольского адмирала перестало биться, и эскулапу осталось только закрыть глаза великого флотоводца.

Если на море жестокая баталия завершилась, то сражение на суше в это время только-только начинало набирать свою мощь в ожесточенном противоборстве русского десанта с объединенными силами коалиции.

Сошедший прошлой ночью на берег граф Ардатов задолго до рассвета привел полки генерала Муравьева в полную боевую готовность. Перед тем как покинуть лагерь, Ардатов обратился с речью к солдатам, стоя в центре бивака, ярко освещенный светом горящих костров.

– Ребята! Сегодня нам предстоит тяжелый бой! – воскликнул граф, обращаясь к застывшим в стройных шеренгах полкам. – Этой ночью, коварно нарушив перемирие, против нас выступили турки вместе с пришедшими к ним на помощь англичанами и французами. Сколько их? Я не знаю. Одно могу твердо сказать – много. Гораздо больше нас всех вместе взятых, иначе они бы не рискнули выступить против нас.

Ардатов замолчал, переводя дыхание, и тотчас услышал в ответ одобрительный гул из солдатских рядов.

– Сегодняшняя битва будет очень жестокой. Противник хочет сбросить нас в море и приложит к этому все свои силы. В этом можете не сомневаться. Поэтому каждый из вас должен понять только одну вещь. Нужно стоять до конца! Кто побежит, тот не только себя и товарищей своих погубит, но и то великое дело, ради которого мы сюда приплыли. Если мы разобьем врага сегодня, то уже завтра турецкий султан подпишет мирный договор, который так нужен России. И война будет закончена.

Граф сделал паузу, а затем решительно вскинул вверх правую руку с зажатой в ней саблей.

– Многие из вас сражались со мной под Инкерманом и Балаклавой и одерживали блистательные победы. Сегодня я вновь поведу вас в бой и вновь твердо верю в нашу с вами победу. Вперед, чудо-богатыри! И храни вас Господь!

Едва только Ардатов закончил говорить, как по солдатским шеренгам пронеслось раскатистое «ура!», которое стало разноситься по всему лагерю, с каждым разом набирая силу и мощь.