Испытание на прочность

Было десять вечера, когда, скрытно выйдя из крепости, афганцы сначала спустились в ров, а затем бросились в атаку на батарею и прикрывавшие ее траншеи. Неудержимой лавиной катила черная людская масса навстречу своей смерти или победе. С трепетом и надеждой бились сердца храбрых воинов, но они не знали, что их судьба предрешена.

Выложив свой один из главных козырей, генерал Евдокимов приложил максимум усилий для безопасности Громогласной батареи. Хорошо изучив повадки своего противника, он нисколько не сомневался, что в самое ближайшее время Ахмад-шах обязательно предпримет новую вылазку против столь опасной для себя батареи. Согласно приказу генерала, с вечера пушкари на случай внезапной атаки заряжали орудия только картечью. Также категорически запрещалось спать дежурной смене, заступившей в траншеи, и требовалось держать наготове ружья.

Однако как ни ждали в примыкавших к батарее траншеях, часовые вновь поздно заметили появление врага, что, впрочем, не помешало защитниками Громогласной встретить его во всеоружии. Дружные залпы картечи буквально разорвали передние ряды неистово бегущих в атаку афганцев, а ружейный огонь добивал тех, кому посчастливилось уцелеть.

Открой персидские воины свой огонь чуть раньше, и очень может быть, что противник не смог бы добежать до их окопов. Однако часовые промедлили с объявлением тревоги, и потому воины Ахмад-шаха, устлав темный песок телами своих погибших и раненых, сумели прорваться к линии персидских траншей. Мгновения, и вот они уже сошлись с солдатами шаха в рукопашной схватке.

Вместе с солдатами Абдурахмана в вылазке принимали участие женщины и подростки, надеявшиеся поживиться богатыми трофеями в стане противника. Когда завязался бой, они приняли в нем участие наравне с мужчинами. Ножом, камнем, руками и даже зубами они пытались победить в схватке с персами.

Бой за параллели и редуты носил яростный, но очень затяжной характер. Через линию траншей и укреплений к пушкам смогла прорваться только малая часть афганцев. Засевшие в окопах персы не выказали трусости и смело вступили в бой с превосходящим их по силам врагом, не желая уступать ему ни в чем.

С первыми выстрелами, которые разорвали темный покров ночи, весь персидский лагерь пришел в движение. Забили барабаны, пронзительно завыли тревожные трубы глашатаев. Солдаты стали торопливо выбегать из своих палаток и строиться возле своих бунчуков.

Отправляя своих солдат в набег, Ахмад-шах вновь жестоко просчитался в оценке мобильности и готовности воинов противника. Прошедшие хорошую выучку у русских офицеров, персы смогли выступить гораздо быстрее, чем на то рассчитывал комендант Герата. Воинские соединения во главе с генералом Евдокимовым уже подходили к атакованной батарее, когда на сцене появились туркменские кавалеристы. Покинув город с противоположной стороны, они вначале атаковали караульные посты персов, а затем, используя скорость своих коней, легко миновали осадные параллели, выставленные Евдокимовым против крепостных ворот.

Оставив за спиной кричащего противника, дети песка быстро перестроились и развернули головы своих коней в сторону персидского лагеря, главной цели их атаки. Задумка Ахмад-шаха была великолепна. Одновременная атака батареи противника и его лагеря давала афганцам твердую гарантию того, что персы не смогут послать пушкарям подкрепление в самый нужный момент.

Приближение к персидскому лагерю большого отряда вражеской кавалерии вызвало там большой переполох. Казим-бек собирался посылать гонца с требованием вернуть ушедших с Евдокимовым солдат, но находившийся в лагере полковник Щепотник решительными действиями не только пресек панику, но и смог отразить нападение врага. Согласно своему боевому расписанию он находился возле четырех ракетных станков, огнем которых в случае необходимости он должен был поддержать или прикрыть действия генерала Евдокимова. Отправляясь в Персию, Владимир Алексеевич настоял на включении ракетных станков в число оружия, необходимого ему для похода на Герат.

Расчеты генерала на эффективность столь необычного для Востока вида оружия полностью оправдались. Как только ракетные станки, развернутые по команде полковника, дали залп, в рядах скачущих во весь опор туркменов началась паника. Летящие в темной ночи снаряды, грохочущие и извергающие пламя, вызвали у них суеверный страх. С громкими криками «Шайтан! Шайтан!» они проворно развернули коней и, не доезжая до лагеря, поскакали обратно. Яркие вспышки ракетных взрывов, обильно несущихся им в спину, окончательно отбили у туркменов желание сражаться этой ночью.