Испытание на прочность

Оправдывая свою грозную славу непобедимых всадников, туркмены продолжали наседать на ряды персов, твердо веря в свою скорую победу. Неся ощутимые потери в людях, они упорно теснили вражескую пехоту, демонстрируя чудеса сабельной атаки. Для полной победы над персами кочевникам не хватило всего ничего – нескольких минут боя, которые оказались на вес золота. Пока передние ряды каре самоотверженно гибли под клинками детей песка, задние успели перезарядить ружья и по команде офицеров открыли огонь. Его последствия оказались столь губительными для туркменов, что уже после третьего залпа те отхлынули прочь от каре, оставив неприятелю тела своих павших воинов.

Конечно, туркменские джигиты не были бы самими собой, если бы не притащили в Герат на арканах нескольких пленных, но больше атаковать врагов они не посмели. Получив передышку, персы быстро перестроили свои поредевшие ряды и, выставив вперед ружья, стали ждать новой атаки, которой, к их огромной радости, не последовало. Прогарцевав еще некоторое время вблизи от неприятельского строя и обменявшись с противником несколькими пистолетными выстрелами, туркмены благоразумно отошли, не желая более испытывать судьбу.

Неожиданная стойкость персидской пехоты объяснялась присутствием в ее рядах русских инструкторов. Именно они в самый трудный и опасный момент сражения полностью взяли на себя командование. Под их умелым руководством персидские сарбазы не были обращены в бегство, а, сомкнув ряды, дали отпор врагу.

Подошедший вместе с главными силами персов генерал Евдокимов поздравил капитанов Серебрякова и Шехворостова с благополучным дебютом. Начало было действительно неплохим. Со стороны персов потери насчитывали девятнадцать убитых и пятьдесят шесть раненых солдат, однако на земле перед строем каре лежали тела сорока двух кочевников.

Прибыв на место, Евдокимов сразу приступил к рекогносцировке крепости, которая была довольно крепким орешком. Построенная по всем правилам фортификационного искусства прошлого века, она располагалась на земляном холме и была окружена массивными глинобитными стенами и широкими рвами. Все подступы к стенам Герата хорошо простреливались, и потому любая атака была очень губительна для нападавших.

Укрывшись за крепкими стенами, афганцы с огромным нетерпением ждали скорого штурма врага, однако его не последовало ни в этот, ни на следующий день, ни даже в последующие дни. По достоинству оценив сильные стороны крепости, Евдокимов приказал начать рыть параллели и устанавливать осадные батареи. Укрепления строились очень тщательно, сразу в нескольких местах и главным образом против городских ворот, через которые афганцы обычно предпринимали свои дерзкие вылазки.

Вскоре, основательно прикрытые рядами траншей, осадные батареи открыли огонь по стенам крепости, причинив при этом незначительный ущерб. Персидские ядра и бомбы согнали со стен только излишне любопытных горожан, но не воинские караулы, продолжавшие внимательно следить за каждым шагом врага.

Прогрохотав несколько часов кряду, пушки персов успокоились, поскольку свой главный удар русский генерал собирался наносить не с их помощью. Трезво оценивая силы, имевшиеся в его распоряжении, Евдокимов решил применить для взятия крепости русскую излюбленную тактику – минный подкоп.

Посовещавшись вместе с подполковником Рубцовым и инженер-капитаном Яблочковым, он пришел к мнению, что наиболее благоприятным местом для штурма является юго-западный угол крепости. Утвердившись в своем решении, Евдокимов в ста метрах от выбранного места штурма приказал соорудить люнет, откуда специально выделенные из войска тысяча двести солдат под руководством инженер-капитана стали прокладывать минную галерею.

Одновременно с этим напротив юго-восточного угла крепости стали возводить линию параллели и анфиладных батарей, куда были переданы пушки с самыми крупными калибрами, с помощью которых предстояло брешировать стены Герата. Русские дали этой батарее название Громогласная.

Все работы велись в основном ночью, так как днем афганцы свободно обстреливали персидские позиции со стен крепости. Подобная тактика осады была в новинку как для афганцев, так и для персов, предпочитавших находиться вне зоны возможного обстрела.

Приготовления персов не ускользнули от внимания Ахмад-шаха, который после нескольких дней ожидания штурма предпринял вылазку для срыва осадных работ. Она была направлена против траншей и двух батарей, расположившихся перед главными городскими воротами. Ориентируясь на прежнюю тактику персов, Ахмадшах решил, что именно отсюда будет нанесен главный удар.

Темной ночью ворота Герата распахнулись, и три с половиной тысячи отборных солдат под командованием сердара Абдурахмана устремились на врага. Нападение афганцев хотя и ожидалось, но оказалось полной неожиданностью. Часовые слишком поздно заметили в слабом свете луны темную толпу бегущих людей. Огонь, открытый занимавшими траншеи солдатами, был неточен и суетлив, отчего большинство пуль прошло над головами афганцев, не причинив им особого вреда.