Испытание на прочность

Между тем события вокруг Громогласной развивались стремительно. Ведя подкрепление к атакованной батарее, Евдокимов применил маленькую хитрость, которая сослужила ему большую службу. Впереди войска он выдвинул специальную команду барабанщиков и трубачей, чьи громкие звуки были хорошо слышны в ночи и извещали борющихся о приближении отряда Евдокимова. Услышав треск барабанов и звуки труб, персы стали драться с удвоенной силой, а афганцы уже думали не о бое, а о том, что пришла пора отходить.

Перед самым прибытием подкрепления афганцы все же смогли сломить сопротивление воинов второго редута и, переколов их, устремились на батарею. Атакующие ряды афганцев были повернуты боком к пехотному каре персов, и было бы большим грехом не воспользоваться выпавшей удачей.

– Стой, целься, пли! – командовал стоящий в первых рядах Евдокимов, и шквальный оружейный огонь подобно пылающей молнии ударил в толпу людей.

С громкими криками и стонами попадали на землю раненые афганцы, проклиная Кровавого Глаза, появившегося на поле боя в самый важный момент.

– В штыки! – последовала новая команда генерала, и персы послушно устремились в атаку. В завязавшейся схватке они легко опрокинули атакующие порядки противника. Этому способствовали не столько потери в рядах афганцев, сколько гибель от персидской пули их командира.

– Абдурахман убит! Кровавый Глаз сразил Абдурахмана! – пронеслось по рядам афганских смельчаков, и эта скорбная весть поколебала их души куда сильнее, чем вся картечь и пули, выпущенные по ним персами в эту ночь.

Лишившись любимого командира, воины Ахмад-шаха, яростно теснимые неприятелем, в спешке отошли от батареи, где не успели заклепать ни одно из захваченных ими орудий.

Грусть и уныние царили на улицах Герата на следующий день. Свыше трехсот человек осталось лежать по ту сторону крепостной стены вместе с правой рукой Ахмад-шаха, славным Абдурахманом. Впрочем, афганцы не остались в долгу перед противником. Как ни плачевны были их дела во время вылазки, но, отходя в крепость, они унесли с собой много отрезанных голов противника, которые утром следующего дня красовались на гребнях крепостных стен, надетые на колья.

Персидская батарея, словно в отместку за неудачное нападение на нее, грохотала весь день, планомерно разрушая стены Герата. От артиллерийского огня рухнула еще одна башня, а количество проломов в крепостных стенах уверенно приближалось к десяти. Видя сильные разрушения оборонительных линий, Ахмад-шах ожидал скорого нападения врага, но его не последовало. Придерживаясь своего первоначального плана, Евдокимов терпеливо ждал, когда будут закончены минные работы.

Персы работали над подкопом круглые сутки, но мину под крепостную стену они еще так и не подвели. Инженер-капитан Яблочков твердо обещал Евдокимову закончить все дела в самое ближайшее время, и тот согласился подождать, пообещав капитану выплатить тысячу рублей, если подкоп будет закончен в течение недели.

В ожидании штурма стен крепости Ахмад-шах провел еще несколько дней, предполагая в этом бездействии какой-то хитрый ход врага, а затем вновь предпринял атаку на Громогласную батарею, основательно обвалившую стену юго-восточного угла крепости.

На этот раз Ахмад-шах бросил против ненавистной батареи почти двенадцать тысяч человек, возлагая на эту вылазку все свои надежды. Ближе к полуночи, дождавшись, когда тонкий серп луны затянут набегавшие облака, афганцы покинули крепость и бросились в атаку.

Движение столь огромной массы людей было трудно не заметить, если постоянно наблюдаешь за врагом, и потому на этот раз персидские часовые не оплошали. Засевшие в траншеях и окопах солдаты открыли сильный огонь, к которому сразу присоединились пушки.

Ночные сумраки наперебой разрывались огненными вспышками орудийных и ружейных выстрелов, которые безжалостно истребляли ряды бежавших вперед афганцев. Сраженные пулями и картечью, разрываемые пушечными ядрами, афганские воины падали на сухую землю Герата, но по их телам бежали новые волны атакующих солдат.

Это ужасное состязание жизни и смерти зачастую выигрывали афганцы, сумев несмотря ни на что добежать и даже ворваться в персидские траншеи, однако общая победа была на стороне их врага. Во всех местах, где афганцы сумели пробиться к редутам, они были переколоты или отброшены назад.

Потери афганцев были столь значительны, что уже через четверть часа схватки они были вынуждены отступить, побросав перед траншеями горы холодного оружия: сабли, пики и ножи. Разгоряченный боем Ахмадшах вновь ждал скорого штурма, но того, к удивлению аги, не последовало.

Было утро 2 сентября, когда инженер-капитан Яблочков доложил генералу Евдокимову о благополучном завершении подземных работ. Минная галерея прошла под серединой крепостного рва и на четыре метра ниже уровня горизонта. С большой осторожностью в трех боевых рукавах было установлено 87 пудов пороха, и Евдокимов отдал долгожданный приказ о штурме крепости 3 сентября.