Испытание правдой

За окном сгущались сумерки.

— Скажем, через полчаса.

Затем я позвонила в городскую гостиницу «Хилтон Гарден Инн» и забронировала два номера — один на свое имя, другой — на имя Джеффа. Потом перезвонила секретарю Дэна и попросила ее передать, что буду ждать мужа в отеле «Хилтон Гарден Инн» и все объясню позже, когда доберусь туда.

Теперь настала очередь самого трудного разговора. Сделав глубокий вдох, я набрала номер сотового телефона сына.

Джефф разговаривал со мной сдержанно и холодно.

— Я в арендованной машине, сейчас проезжаю Уэллс, — сказал он, упоминая городок на границе Мэна и Нью-Гемпшира — Буду у вас минут через сорок пять.

— Знаешь, я хочу, чтобы ты встретился со мной и отцом в городе, — сказала я, назвав отель и объяснив, что домой сейчас ехать нельзя.

— Почему вся эта история вылилась в такой балаган? — раздраженно произнес он.

— Скажи спасибо «Бостон геральд», Джефф.

— Твой комментарий насчет аборта тоже подлил масла в огонь.

Я уже готова была вспылить, но сдержалась:

— Поговорим об этом позже, в отеле.

И нажала отбой.

Поднявшись наверх, я сложила в сумку одежду на несколько дней. Потом зашла в свой кабинет и засунула в дорожную сумку лэптоп. Марджи позвонила как раз в тот момент, когда я закончила сборы.

— Ты не представляешь, что здесь творится, — сказала я, выглядывая в окно. За это время успел подтянуться и грузовик с канала Эй-би-си. — Прямо-таки медийный ажиотаж…

— Я в курсе — минут пять назад тебя показывали по «Фокс ньюс».

— Но я же отказалась дать им интервью, — в ужасе воскликнула я.

— Да, они как раз это и показали.

О боже!

— Неужели показали и то, как я…

— Послала их репортера? Конечно показали. Это же «Фокс ньюс» — они обожают портить людям жизнь… хотя, воспевая семейные ценности, все-таки пропустили твое нецензурное ругательство.

— Я выглядела психопаткой, да? Наверняка представили меня чокнутой.

— Не смей так говорить.

— Это означает, что и ты считаешь мое выступление полным провалом.

— Ты выглядела измученной, расстроенной и рассерженной из-за столь наглого вторжения прессы, но кому какое дело? Твой ребенок пропал — у тебя есть полное право выглядеть и чувствовать себя взбудораженной.

Я посвятила ее в план своего побега.

— Здорово придумано. Я позвоню тебе через пару часов, надо кое-что обсудить. У нас в офисе телефон раскалился.

— Меня уже тошнит от этих звонков.

— Сейчас самый трудный этап. Через пару дней вас с Дэном оставят в покое. Удачи тебе с побегом.

Я посмотрела на часы. Половина шестого. Я погасила свет везде, кроме спальни, подхватила две дорожные сумки и спустилась в подвал. За стенкой игровой комнаты Дэна находился проход, который вел в сад, в старый погреб для хранения яблок. В свое время мы переоборудовали его — построили этот соединительный туннель к дому, провели электричество, — так что он стал вполне современной кладовой. Сейчас погреб был забит коробками и старыми велосипедами, но двери по-прежнему открывались в сад. Ключ от замка я нашла на полке над электрощитком. Створки дверей находились прямо над головой, и рядом всегда стояла маленькая лесенка, на всякий случай. Я забралась на лестницу, отперла замок и, навалившись всей массой, толкнула одну из створок. Она с глухим стуком легла на землю. Холодный ветер ударил мне в лицо. Я выждала мгновение, проверяя, не привлекла ли открытая дверь внимания журналистов, которые могли догадаться выставить пост в саду. Но для них я по-прежнему находилась наверху, в спальне. Я снова спустилась в погреб, выключила свет, схватила свои сумки, взобралась с ними по ступенькам, выставила сумки на землю и вылезла сама. Закрыв дверцы, нервно оглянулась по сторонам. Все чисто… Подхватив сумки, я проскользнула за деревья, в дальний угол нашего сада. Затем вышла на задний двор соседей, супругов Бауэров, с которыми мы совсем не общались, разве что раз в год обменивались рождественскими открытками. Было облегчением увидеть, что на их подъездной аллее нет ни одной машины и в доме погашен свет. Я благополучно миновала площадку у открытого бассейна, обогнула лужайку и вышла в тупик, которым заканчивалась соседняя улица. Чуть впереди стояло такси. Я постучала в стекло. Таксист вышел, взял мои сумки и положил их в багажник. Я тем временем забралась на заднее сиденье. Он сел за руль, посмотрел на меня в зеркало заднего вида и спросил:

— Вы разве не на Чемберлен-драйв живете?

— Я в бегах.

— От этих телевизионщиков, что дежурят перед вашим домом?

— О да…

— Вы что же, убили кого-нибудь?

— К сожалению, не удалось, — сказала я, думая о Марке Маккуине.